На этот раз губы Кеннета были ласковыми и мягкими. Этот поцелуй отличался от предыдущих — диких и необузданных.
Наступило ясное вермонтское утро. Кэрол сидела на краю постели, закутавшись в простыню и ждала, когда Кеннет принесет шампанское. Она слышала, как Кеннет возится на кухне. Вот выстрелила пробка, и он вернулся с бутылкой и двумя бокалами.
Он выглядел весьма живописно в полотенце, повязанном на бедрах. Кэрол впервые видела его обнаженным и подивилась, какое у него сильное, тренированное тело.
— Давай выпьем за нас, — предложил Кеннет и протянул Кэрол бокал.
Они чокнулись. Шампанское оказалось божественным, Кэрол сразу окончательно проснулась.
— Мне кажется, что сейчас самое время немного рассказать о себе. Ведь я о тебе ничего не знаю, — проговорила Кэрол.
Он подошел к окну и, выигрывая время, распахнул створку.
— Мне, собственно, практически нечего рассказывать, — помедлив, сказал он. — Когда-то я непродолжительное время был женат. Вот, пожалуй, и все.
Странно, но его слова почему-то укололи Кэрол. Но это же смешно — конечно, у него было свое прошлое, и он любил женщин до того, как познакомился с ней! Но она не могла, как это ни парадоксально, примириться с мыслью, что он когда-то был женат.
Ум Кэрол заработал.
— Та красивая брюнетка, с которой я видела тебя в «Рице», когда была там с Бэрримором…
— Да, это была Анжела, — Кеннет кивнул. — Мы встречались там с двумя коллегами. Она тоже математик — доцент университета в Лос-Анджелесе.
— Ах, вот как? — вопросительно произнесла Кэрол. Ее удовлетворил такой ответ. Еще бы, Калифорния так далеко, а когда у человека такая красавица экс-супруга, то можно только приветствовать тот факт, что она живет на противоположном конце страны.
Кеннет повернул к Кэрол свое лицо и сказал с виноватой улыбкой:
— Боюсь, что в эти выходные мы будем не слишком усердно работать.
— Мне тоже так кажется, — пробормотала Кэрол.
Он заключил возлюбленную в объятия.
— Мне так хочется творить — у меня есть блестящее предложение.
— Ты уже и так кое-что сотворил — меня, например, — сухо произнесла Кэрол. Она отодвинулась к стене. — А теперь нам стоит подумать о долге и поспать, не то твой доклад не будет готов к выходу той умной книги и что тогда скажут твои издатели?
— Но, может быть, мне просто не хочется работать.
— А я настаиваю на своем, — упрямо возразила она. — Потом ты станешь об этом жалеть, а виноватой окажусь я.
— Ладно, дорогая, давай думать о работе, — он обнял Кэрол, и она поняла, о какой работе он сейчас думает…
8
— Кэрол, что вы со мной делаете? — У Клода Бэрримора было страдальческое лицо мученика. — Взять и исчезнуть неизвестно куда на весь уик-энд! Я был так одинок.
— Вы? — Кэрол едва не рассмеялась в голос. — Вы никогда не бываете одиноким, мистер Бэрримор. Между прочим, вы и сами прекрасно это знаете.
Вообще-то Кэрол прямо с порога собиралась рассказать Клоду о своих отношениях с Кеннетом, однако все повернулось по-другому.
— Вы не читали газету? — С точки зрения Кэрол это был совершенно идиотский вопрос — Клод хорошо знал, что она читает утренние газеты только во второй половине дня и то, если позволяет время.
— Конечно, нет, — живо ответила Кэрол. — А в чем дело? Произошло что-то сенсационное?
В этот момент в дверь позвонили, и Кэрол пошла открывать, поскольку Стелла Вандемус возилась на кухне по локоть в тесте. Не успела Кэрол отворить дверь, как в квартиру буквально ворвалась Кэтрин Пичем. Не удостоив мисс Бартлетт даже кивком, она двинулась к Клоду, ошарашенно уставившемуся на свою коллегу.
— Кэти, ты? — только и сумел вымолвить Бэрримор.
Под мышкой у Пичем была аккуратно сложенная газета, которой актриса в следующий момент театрально отхлестала Клода по щекам.
— Негодяй! — крикнула Кэтрин срывающимся голосом, развернулась и вышла вон — все с так же гордо поднятой головой.
Кэрол очень болезненно восприняла эту сцену. Старательно отвернувшись, она пыталась не смотреть на Клода, опешившего от неожиданности. Вдруг Бэрримор схватился рукой за голову.
— Что за напасть? Кажется, она хватила через край! Боже мой, неужели все сопрано склонны к подобным драматическим эффектам?
— Это вам лучше знать, — коротко отрезала Кэрол и направилась в свой рабочий кабинет.
Ровно через десять минут Клод приоткрыл дверь и, просунув в щель голову, заговорил самым дружелюбным тоном: