Лихорадочно озираясь, Кэрол пыталась найти какой-нибудь предмет, которым при необходимости можно было защититься от пришельца.
Она приоткрыла дверь. По полу прихожей на цыпочках кралась огромная тень. Кэрол перестала дышать. Но не могла же она спокойно созерцать, как в квартиру Кена пробирается кто-то неизвестный.
— Руки вверх! — произнесла она дрогнувшим от волнения голосом.
Великан повернулся и озадаченно уставился на девушку.
— Господи, а вы кто такая? — спросил он.
— Это я у вас хочу спросить, — собрав все свое мужество, ответила Кэрол.
Незнакомец включил свет и едва сдержал веселую улыбку, увидев воинственную девушку, сжимавшую в руках швабру.
— Что вы здесь делаете?
Кэрол вспыхнула до корней волос.
— Не ваше дело, — не слишком вежливо огрызнулась она. — Кто вы? Что вы здесь ищете? Как вы сюда проникли?
Улыбаясь, незнакомец пригладил ладонью свои густые светлые волосы.
— Меня зовут Филипп Кин, я двоюродный брат Кеннета Ломбарда и, бывая в Нью-Йорке, всегда останавливаюсь у него. Поэтому у меня есть ключи от дома.
В подтверждение своих слов он потряс перед глазами Кэрол связкой ключей.
Кэрол торопливо отставила швабру в сторону, стараясь не смотреть на это орудие самозащиты.
— А я чуть было не стукнула вас этой штукой, — призналась она.
— Вот этой? Интересно, как бы это выглядело? Ведь я только что постригся. Но ничего, в жизни всякое бывает, — он усмехнулся.
Как ни в чем не бывало, Филипп прошел в столовую и, открыв шкаф, достал оттуда два стакана.
— Выпьете со мной виски за наше знакомство? — Не дожидаясь ответа, он протянул Кэрол наполненный стакан.
— Можно поинтересоваться, что вы здесь делаете и кто вы? — задал вопрос ночной гость. — Хотя я догадываюсь, вы наследница Анжелы?
Девушка сердито уставилась в стакан.
— Меня зовут Кэрол Бартлетт, и я работаю секретарем-машинисткой у Кеннета Ломбарда.
Больше этому нахалу знать не полагается!
Филипп Кин сделал большие глаза.
— Что я слышу? Этот старый скряга Кеннет нанял себе секретаршу? Он роскошествует. Это настоящая сенсация. Я всегда думал, что он во имя экономии, скрипя зубами, сам перепечатывает свои рукописи.
— Профессор Ломбард слишком занятой человек, чтобы загружать себя перепечаткой рукописей, — сказала Кэрол и поведала незнакомцу, каким образом и когда она получила эту работу.
— И это очень важно — сдать рукопись к сроку, но мы, слава Богу, заканчиваем вовремя, — произнесла Кэрол в заключение.
— Ага, — произнес Филипп и многозначительно кивнул. Речь Кэрол явно произвела на него впечатление. — Вы говорите как опытный эксперт. Конечно же вы правы — у Кеннета есть все возможности навеки прославить свое имя.
Этот Филипп оказался красивым рослым мужчиной, и Кэрол поймала себя на мысли, что произвела на него совершенно превратное впечатление. У него было молодое, лукавое, покрытое симпатичными веснушками лицо и простецкие голубые глаза. Движения его были порывисты и неуклюжи. От всего его существа буквально веяло небрежностью.
С Кеннетом у этого человека не было ничего общего — ни одной, даже мелкой черточки. Как только речь заходила о Кеннете, Филипп мгновенно становился ироничным. Кэрол никак не могла понять, на чем основано подобное отношение.
Кроме того, Филипп ясно показал, что он не из тех мужчин, которые, соблюдая всяческие политесы, долго ходят вокруг да около. После второго стакана виски он предложил Кэрол называть себя по имени и без промедления начал и сам так обращаться к девушке.
— Но мы с вами едва знакомы, — укоризненно произнесла Кэрол.
Эта отповедь нисколько не смутила Филиппа.
— Вот, значит, мы какие. Чопорные, неприступные и гордые. Ну, ничего, ничего, мужчине полезно немного помучиться с женщиной. Кстати, что вы делаете завтра вечером?
Не веря своим ушам, Кэрол во все глаза уставилась на Филиппа. Так откровенно к ней еще никто не приставал, даже Клод Бэрримор! Все существо Кэрол восстало против такой самоуверенности, однако ответила она весьма сдержанно:
— Кажется, ничего.
— Да и у меня завтра вечер свободен. Как насчет восьми часов? Можем съездить в «Зеркало».
— Куда?
— Как? Вы не знаете «Зеркало»? Где же вы живете?
— Я приехала в Нью-Йорк учиться и работать, — задиристо ответила Кэрол.
— Учиться можно днем, работать тоже. Вечерами надо расслабляться, а по ночам… Вы живете, ходите, едите, пьете, но выглядите так, словно вас надо подстегнуть.
— Подстегнуть?
— Так точно. И я решил взять на себя этот нелегкий труд. Вы так привлекательны — как сладкий персик, — Филипп произнес это таким тоном, словно не было ничего особенного в том, чтобы награждать едва знакомую женщину подобными комплиментами.