— Что за шум, а драки нет? — за спиной у Боула возник профессор Снейп.
— Драка только что была, — раздраженно отмахнулась МакГонагалл. — Я уже сняла баллы и назначила наказание.
— Я слышал. И у меня есть идея получше: вместо сорока мы снимем три балла, зато в качестве наказания мистер Боул почистит потолок в Большом зале.
Профессор МакГонагалл скривилась.
— Без магии, — Снейп улыбнулся уголком рта.
Боул ухмыльнулся. Он, как и профессор, знал, что в Слизерине означает “без магии” — использовать палочку так, чтобы никто не заметил.
— Ведро, тряпку и табуретку возьмете у Филча, — коротко кивнув, Снейп удалился.
Никто из слизеринцев не заподозрил неладного, когда долгожданный матч Гриффиндор–Хаффлпафф был отменен из‑за нападения на грязнокровку Грейнджер и какую‑то девчонку из Райвенкло. Невозможность посмотреть на позор гриффиндорцев с лихвой компенсировалась тем, что Дамблдора сместили с должности директора. Слизеринцы были уверены – пройдет совсем немного времени, и новым директором станет самый компетентный из учителей – профессор Снейп. Что до наследника Слизерина, никто из них его не боялся, ведь он не нападал на чистокровных волшебников. Единственное, что омрачало существование змеиного факультета – это комендантский час и необходимость передвигаться по школе в сопровождении учителей.
Драко страдал от ужесточившихся школьных правил сильнее остальных – у него не было возможности продолжить свое расследование связи записки про рваклю с наследником Слизерина. После того, как Люциус Малфой поспособствовал смещению Дамблдора, Драко решил, что просто обязан поскорее найти наследника, представить его общественности и закрепить успех отца.
Однако решительности у Малфоя сильно поубавилось, когда месяц спустя уроки были неожиданно прерваны из‑за похищения Джинни Уизли. Ничего не объясняя, профессора разогнали учеников по гостиным факультетов и бросили их там умирать от страха.
Слизеринские старшекурсники быстро сообразили, что если ситуация выйдет из‑под контроля, учителя первым делом помчатся спасать ненаглядных гриффиндорцев, потом умненьких райвенловцев и, может быть, никому не нужных хаффлпаффцев. А вот на ненавидимых всеми слизеринцев профессоров–спасателей может и не хватить.
Шести- и семикурсники тут же составили график ночного дежурства, собрали и распределили запасы шоколадных лягушек и печенья и наколдовали множество спальных мешков, чтобы всем факультетом заночевать прямо в гостиной.
Драко все это время дрожал как осиновый лист и лип к Маркусу, пока тот не отправил его охранять стратегически важный объект — “во–о–он то кресло”. Забравшись с ногами в “во–о–он то кресло” и назначив Крэбба с Гойлом часовыми, Драко долго клевал носом, смотря, как девчонки–старшекурсницы успокаивают и укладывают малышей спать, и сам не заметил, как заснул.
— МОНСТР СЛИЗЕРИНА..! — громыхнуло в тишине гостиной.
Давно захрапевшие дежурные в ужасе подскочили и заметались по комнате, топча ничего не соображающих спросонья однокурсников.
- …побежден, — уже спокойнее добавил профессор Снейп, недоуменно оглядывая воцарившийся хаос.
Спустя полчаса дружно сменившие штанишки слизеринцы присоединились ко всеобщему празднику в Большом Зале.* Вся школа гудела, обсуждая подробности невероятной победы Поттера над василиском:
— И тут он его как цапнет! — прокричал один из Уизли за соседним столом.
Драко подавился бутербродом.
“Цап? Василиск?!”
— А вход был в туалете у плаксы Миртл, представляешь? — донеслось от стола Райвенкло.
“Миртл? Рева!” — Драко ушам своим не поверил.
— И Поттер голыми руками порвал проклятый дневник!
“О, поттеровский дневничок! Можно порвать! Можно порвать!.. Можно порвать…” — эхом отдались в памяти Малфоя слова Гойла.
— Рвакля… — простонал Драко, впиваясь побелевшими пальцами в булку. — А тютя…
— Джинни! — гриффиндорцы бросились к дверям Зала приветствовать спасенную однокурсницу.
— Не может быть! — Драко схватился за голову.
— …может! — закончил торжественную речь Дамблдор. — А теперь самое время для вручения Кубка Школы!
Все притихли.
— Его получает… — директор выдержал эффектную паузу. — Гриффиндор!
— ЧТО?! — возмущенные слизеринцы повскакивали со своих мест.
— Я только что присудил Гарри Поттеру и Рону Уизли по двести баллов, — пояснил Дамблдор. — За проявленную отвагу и спасение человеческой жизни.
Весь следующий день в гостиной Слизерина царило уныние. Потеря Кубка Школы, которого они на протяжении года добивались, честно зарабатывая баллы на уроках, подкосила их. Удрученные слизеринцы тенями бродили по подземелью, никто не шутил и не смеялся, даже учеба была забыта.