Кондоминиум — не предел моих мечтаний, и она, конечно, это знает, но слова Зака о том, что я иногда бываю сукой, всё ещё вертятся в голове. Я всегда считала себя честной и, возможно, немного эгоцентричной, но вокруг кого должна крутиться твоя жизнь, если не вокруг тебя?
— Он идеально тебе подходит, — с широкой улыбкой говорю я.
— Ита-а-а-ак, расскажи мне, что ты здесь делаешь?
— Я хотела увидеть тебя. Соскучилась, — отвечаю я, пока избегая реального ответа.
Это не ложь. Я скучала по сестре. И до этого момента не осознавала насколько. Я снова обнимаю её.
— Я тоже по тебе скучала. Ты единственная, кто не отвечал ни на одно моё письмо, — говорит она с игривым толчком.
— Знаю. Я профан в таких делах.
— Ты старшеклассница. Люди, которые так говорят, обычно имеют семьи, работу или ещё что-то существенное, что и делает их такими рассеянными, — говорит она.
— Отлично. Моя жизнь несущественна, — саркастично отвечаю я.
Сестра со смешком закатывает глаза.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Ладно тебе, пошли, я приготовлю что-нибудь поесть, а ты расскажешь настоящую причину твоей вылазки сюда.
Я следую за ней и вижу, что у меня есть выбор из «Шуга Смэкс»6, «Эппл Джекс»7 и «Чириос»8 на завтрак. Чувствую, как лицо вытягивается.
— Не всем же быть шефом Боярди9, — замечает Джиа на моё выражение лица и смеётся.
— Завтра я приготовлю завтрак, — говорю я, выбирая коробку сахарных хлопьев.
— Завтра? То есть, ты остаёшься на ночь? — Она прищуривается, глядя на меня.
— Если ты не против. Уже пытаешься избавиться от меня? — игриво спрашиваю я.
Джиа складывает руки с небольшой улыбкой.
— Всё относительно. Мама не против, что ты здесь?
Вместо ответа я высыпаю сахарные хлопья в миску, протянутую мне ранее.
— Она не знает, что ты здесь. Конечно, она не знает, — с тревогой произносит Джиа.
— Ладно, слушай, мне нужна твоя помощь, Джиа. Она пытается отослать меня в интернат или типа того. Я не знаю куда, но я не могу оказаться ни в одном из них. Ты должна заставить её изменить мнение! — ною я.
Джиа в раздражение встряхивает головой.
— Зачем маме отправлять тебя в интернат?
Я делаю глубокий вдох и посвящаю Джиа во всё произошедшее. Она раздражённо смотрит на меня, сложив руки на столе и качая головой. Затем смеётся.
— Итак, вместо того чтобы поговорить с мамой, сказать, что тебе стыдно и что ты исправишься, ты убегаешь из дома во время наказания, садишься в автобус до другого штата и думаешь, что это лучший способ показать, что ты не совсем вышла из-под контроля? — саркастично спрашивает она.
Я закатываю глаза.
— Ты говоришь, как Зак, — сдаваясь, говорю я.
— Кто такой Зак?
— Это неважно, — пожимая плечами, отвечаю я.
Сестра понимающе смотрит на меня. Агх, мы совершенно сбились с курса.
— Послушай, мама не прислушивается ко мне, Джиа. Понимаю, она думает, будто я слишком далеко зашла. Ты знаешь, какая она, а с Мартином у уха это вообще безнадёжный случай. Ты моя последняя надежда, — умоляю я.
Она вздыхает и качает головой.
— Гвен, ты всегда забегаешь наперёд. Ты подслушала её телефонный разговор, так что не знаешь, о чём на самом деле шёл разговор. Что если, он совершенно отличался от того, что ты подумала? Мама не упоминала о том, чтобы отослать тебя в интернат или ещё какой-то лагерь для плохих девочек. — Последние слова она произнесла со смешком.
— О чём ещё могла идти речь, если она осматривает кампус для меня? О приюте? — с сарказмом произношу я.
— И ты всегда приходишь к самому худшему заключению. Мама бы рассказала мне, если бы размышляла о чём-то таком.
— Возможно, она забыла упомянуть об этом, или я ей так надоела, что она собирается позвонить и рассказать тебе всё сегодня, — гримасничаю я.
— Ты же знаешь, наша мама далека от рассеянности, и она должна была мне рассказать. Мама рассказывает мне всё, — Она встаёт, подходит к телефону и берёт его в руку.
Я вскакиваю с места и кладу трубку назад.
— Ты не можешь рассказать ей!
— Ты убежала во время своего наказания. Мама проснётся и не будет знать, где ты, — говорит она так, словно всё очевидно.
— Пожалуйста, Джиа! Можем мы сначала закончить? — умоляю я. Изображаю самые щенячьи глазки, а потом замечаю огромное кольцо на её пальце. — Джиа, это то, о чём я думаю!
Её глаза расширяются, пока я продолжаю смотреть на кольцо. Сестра бросает взгляд на свою руку, и широкая улыбка расползается по её лицу, а щёки краснеют, как нос Рождественского оленя. Я беру её за руку и осматриваю кольцо.
— Оно такое красивое! — восторженно говорю я. Это красивое бриллиантовое кольцо, и мой лучший шанс сменить тему. Я толкнула её. — Ах, маленький партизан. Ты помолвлена?