Мы почти не говорим до того, как подъезжаем к нашему дому. Вижу, что машину маме уже вернули. Должно быть, Джек уже потратил все деньги на бензин.
— Отсюда доберёшься? — колеблясь, спрашивает мистер Скотт.
— Конечно. Спасибо, мистер Скотт. — Я киваю и широко улыбаюсь ему.
— Итак, твоё домашнее задание на выходные — открыть свой разум для понимания, что ты можешь быть математическим гением, который просто в восторге от того, насколько лёгкой является математика, — говорит мужчина с уверенной улыбкой.
— В этом сомневаюсь, но кто знает? — хихикаю я, а потом вспоминаю, что мы не обсудили ни времени занятий, ни даже даты. — Эм-м. В понедельник в восемь вам будет удобно?
— Отлично. Хочешь, чтобы я приезжал сюда или сама будешь приходить ко мне домой?
Меня начинает тошнить от мысли, что мистер Скотт будет сидеть за нашим кухонным столом, пока моя мама шастает вокруг в своих жутких шортах, буфера на виду, и постоянно прерывает нас воспоминаниями о хорошим былых деньках.
— Давайте у вас дома, — отвечаю я, и он с улыбкой кивает.
Я выбираюсь из машины и поднимаюсь по ступеням на крыльцо. Как только открываю дверь, разворачиваюсь и машу на прощание мистеру Скотту, а он мигает фарами и уезжает. Слышу, как мама и Джек Доу громко занимаются сексом. Я закатываю глаза и по спине бегут мурашки от воспоминания нашей последней встречи с ним. Он предполагал, что будет приходить сюда больше нескольких раз. Гадаю, что он за человек. Он бездомный, безработный, или жена выгнала его из собственного дома? Обычно только такие вертятся вокруг мамы дольше пары дней — парни, которые нуждаются в помощи даже больше, чем они сами представляют.
Я закрываю дверь в свою комнату и придвигаю к ней стул — на всякий случай, если он перепутает комнаты. А подобное с друзьями мамы бывало нередко.
Стаскиваю куртку, бросаю её на стол, хватаю свой CD-плеер и, включив новую песню Келли Кларксон16, надеваю наушники. Когда падаю на кровать, то думаю о Бретте Стилсоне, его прекрасных глазах и о том, как он спас меня от ночи в размышлениях о стервозной нападке Дины.
Вскакиваю на ноги: я не дала ему свой номер. Вздыхаю. Как мы могли забыть об этом? Ну, возможно, он не забыл… возможно, он просто был милым рядом с грустной девочкой, сидящей на ступенях дома девушки его друга.
Мысли перескакивают на Криса и тот унизительный эпизод. Сколько же пива он, на самом деле выпил? По крайней мере, его отец нормально отнёсся к этому. На самом деле мистер Скотт кажется вообще очень крутым. Я никогда не находилась рядом с ним достаточно долго. Думаю, для этого просто не находилось причин. Ну, надеюсь, он невероятный волшебник, потому что только чудо сможет улучшить мои ужасные оценки.
Когда я начинаю расслабляться и веки тяжелеют, то хихикаю — у мистера Скотта глаза такого же цвета, как и у Бретта.
* * *
Гвен
— Они такие классные. Отдашь мне? — умоляю я Джиа, примеряя её солнцезащитные очки.
Когда я рассматриваю себя в зеркале с разных сторон и позирую для сестры, она смеётся.
— Конечно, — легко отвечает она.
Сверкаю широкой улыбкой и обнимаю сестру. Сегодня утром я возвращаюсь назад, в тюремное заключение. По крайней мере, она отсылает меня обратно с сувениром.
— Будешь скучать по мне, систер? — спрашиваю я, плюхаясь на её кровать.
Мои сумки уже собраны. Теперь жду, когда её любимый парень приедет и заберёт меня.
— Конечно, буду, — говорит она и садится рядом.
— Если бы можно было не возвращаться… — Я падаю на мягкий матрац, и сестра делает то же самое.
— От тебя зависит, насколько плохо всё будет. Маме не так сложно угодить, — произносит она.
— Если ты притворяешься тем, кем она хочет, и делаешь всё, что она хочет.
— Тебе не нужно притворяться.
— Тебе, конечно же, не нужно. Ты уже такая, какой она хочет тебя видеть, — принимая сидящее положение, отвечаю я. — Она пообещала, что не будет меня никуда отсылать, да?
Ко мне начинает подбираться паранойя. Что, если мама лжёт и за углом меня уже ждёт автобус, который отвезёт меня в какую-то колонию, как только я приеду домой?
— Мама никуда тебя не отправляет. — Джиа говорит это так, словно её раздражает такой вопрос.
— Потому что если отошлёт, я больше с ней не заговорю, — отвечаю я, со значением смотря на Джиа.
— Ты такой ребёнок. Ладно тебе. Уильям будет здесь с минуты на минуту. — Она поднимается с кровати.
Мы сидим в гостиной, чтобы могли слышать, когда подъедет Уильям, хоть у него и есть ключи.
— Какую музыку он любит? — спрашиваю я, ковыряясь в ногте.
Мне будет тяжело столько времени слушать хеви-метал или что-то такое же раздражающее.
Она хихикает.
— Уверена, ты выдержишь всё, чтобы он ни включил по радио.
— У мамы уже всё готово к ужину?
— Да, я попросила Уилла надеть что-то соответствующее.
Я закатываю глаза.
— Это может быть и твоим шансом вернуть её хорошее расположение, — советует сестра.
Делаю вид, что меня тошнит.
— Видишь, вот подобная реакция и заставляет меня задуматься: тебе уже семнадцать или ещё семь, — веско произносит Джиа.
Измученно выдыхаю.
— Ладно. Буду улыбаться, буду вежливой и даже надену милое розовое платьице, — саркастично говорю я.
— На самом деле, это было бы здорово, и могла бы нанести меньше косметики на лицо или вообще отказаться от макияжа. — Сестра пытается смазать нарисованную подводкой линию, и я отталкиваю её руку.
— А что не так с моим макияжем? Всё же нормально.
— Да, если бы ты снималась в музыкальном клипе. Но не для семнадцатилетней девушки, собирающейся на ужин с родителями.
— Я подожду на крыльце.
Я поднимаю сумку и натягиваю уже её бывшие очки на лицо.
— Подожди, Гвен, — говорит она, хватая меня за руку. — Мы любим тебя. Я люблю тебя. Знаю, мама иногда относится к тебе, как к ребёнку, возможно, и я тоже, но ты моя маленькая сестрёнка, и я забочусь о тебе. Дело в том, что ты уже не маленькая девочка. Через несколько месяцев ты будешь взрослым человеком и сможешь делать то, что сама захочешь. Мама просто боится. Она хочет для тебя хорошей жизни.
Я вздыхаю. Она хмурится и приподнимает мой подбородок, чтобы я посмотрела на неё. Джиа снимает очки, но я всё равно смотрю в пол.
— Давай заключим сделку, — произносит она, безумно заинтересовав меня. — Если ты хорошо закончишь школу, не доведёшь маму до нервного срыва, то сразу после выпускного можешь переехать ко мне.
Мои глаза расширяются от удтвления.
— Правда?
— Да, правда! — Она хихикает.
Я крепко обнимаю её.
— О, мой бог, это было бы здорово. Я могу найти работу, и мы будет тусоваться вместе и…
Она поднимает руки, и я моментально перестаю улыбаться.
— Но есть условия.
— Какие? — скертически спрашиваю я.
— Как я сказала, ты должна будешь улучшить свой средний балл хотя бы до твёрдой тройки, — говорит она, и я хмурюсь. — Ладно, до тройки с минусом, но по двум предметам ты должна получить пятёрки. Всё равно, какие предметы.
Я пожимаю плечами и киваю. Это мне по силам.
— И ты можешь найти здесь работу, но и учиться ты тоже будешь. Уильям преподаёт в местном колледже. У них есть разные специализации, — с волнением рассказывает она.
Всё начинает казаться не таким весёлым, как я представляла.
— Джиа, я ненавижу школу.
— Ладно, но пока у тебя нет альтернативы, вот мои условия, — говорит она.
Я рассматриваю её предложение. Даже не знаю, как смогу оставаться в одном доме с мамой после окончания школы. Несколько уроков в местном колледже не могут быть настолько плохими. Хотя она не сказала, сколько именно. Два урока могут считаться несколькими, тогда я устроюсь на работу, найду своё место в жизни и смогу жить по собственным правилам.
— Так мы договорились? — спрашивает она, пытаясь прочесть выражение моего лица.
— Да, договорились, — отвечаю я.
Сестра воодушевлённо обнимает меня.
— Это значит, что ты вообще станешь лучше. Не будешь пропускать комендантский час, будешь милой с Мартином и попытаешься наладить отношения с мамой.
Мои глаза чуть не вылезают из орбит.
— Ты не говорила об этом. Были только хорошие оценки!
И тут Уильям посигналил.
— Оу, ну, это подразумевалось, — быстро говорит она, провожая меня до двери.
Я хмурюсь. С тех пор, как я приехала, температура воздуха упала. В воздухе чувствуется холодок, из-за чего мы двигаемся быстро. Когда Джиа идёт передо мной, её руки обёрнуты вокруг её талии, а волосы развеваются на ветру. Уильям выходит из машины и встречает нас у крыльца.
— Чертовски холодно, — говорит он, и Джиа стреляет в него предупреждающим взглядом. Он смотрит на меня и смеётся. — Извини, я забыл, что ей всего десять.