— Я не обязана уважать тебя. Ты ужасная мать. Я хочу вырвать этого паразита из своего живота, потому что, наверное, я буду таким же никчёмным родителем, как вы с отцом.
Иви даёт мне такую сильную пощёчину, что я падаю на кровать. Смотрю на неё, но взгляд её глаз заставляет меня подавить порыв ударить её в ответ. Она в ярости, и я тоже уже нахожусь на грани.
— Какая же ты глупая! — орёт Иви.
Я отхожу подальше от неё.
— Это ребёнок Уилла или того парня из колледжа? — выкрикивает она.
Мои глаза расширяются. Откуда, чёрт возьми, она знает?
Она хихикает.
— Ты думаешь, что такая умная, а я дура. Это не так, и Уилл так же глуп, как и ты. Я видела его машину, припаркованную ниже по улице, а Джек заметил, как Уилл крался от нашего дома.
Такое чувство, что меня сейчас стошнит.
— Женатый мужчина, Лиза? И Уилл Скотт из всех возможных? Он никогда не бросит жену. Он любит её. Ты была просто горячим куском молоденькой задницы. У этого мужчины кризис среднего возраста, милая. Ты ничего для него не значишь, и, скорее всего, этот ребёнок тоже. А ты вообще знаешь, чей это ребёнок?
Хочу накричать на неё, сказать, что она ничего не знает, но вместо этого чувствую себя маленькой глупой девочкой. Киваю. Иви не спрашивает, кто отец ребёнка. Скорее всего, ей всё равно.
— Ты рассказала ему? — спрашивает мама, и, кажется, её гнев стихает.
Я качаю головой.
Она кивает и выпускает длинный вздох.
— Ну, и что ты собираешься делать?
— Ты говоришь, что у меня есть выбор? — с небольшим сарказмом спрашиваю я.
Иви кивает:
— Да, милая, есть. Я не буду заставлять тебя идти на убийство и не стану козлом отпущения.
Я съёживаюсь.
— Хотя ты действительно облажалась. Точно, как и я. — Иви кусает губы и садится рядом со мной на кровать. — У тебя есть шанс пойти в колледж, стать кем-то. — Она качает головой.
— В любом случае, у меня нет денег на это, — бормочу я.
— У меня нет денег, но у твоих бабушки и дедушки есть. Они собрали деньги тебе на колледж ещё до твоего рождения, — говорит Иви.
Я хмурюсь.
— Что? Почему ты никогда ничего не говорила? Я драла задницу в этой тупой кофейне, чтобы заработать денег.
— Нет ничего плохого в небольшой работе, — возражает она. — Хотя они не заплатят, если ты забеременеешь. — Она смотрит на мой живот так, словно я пришелец.
— Так, так… ты думаешь, что я должна избавиться от него? — спрашиваю я.
— Если ты хочешь этого, тебе решать, или ты могла бы съездить к своей тёте Дэни, — отвечает Иви и встаёт.
— Что ты имеешь в виду?
Иви смотрит на меня в ответ и пожимает плечами.
— Это может стать беспроигрышной ситуацией, если это то, чего ты хочешь. Дэни жаждет ребёнка. Она примет любого. — Она смеётся, затем покидает комнату.
Я ложусь обратно на кровать и потираю живот. Смотрю в потолок и думаю… думаю… думаю. Хватаю телефон.
— Привет, тётя Дэни, я должна что-то тебе сказать.
* * *
На следующий день тётя Дэни возвращается в Мэдисон. Я перевожусь в другую школу. Прощаюсь с Амандой, которая думает, что мы с Иви сильно поссорились и она вышвырнула меня из дома. Мы плачем, смеёмся, и я обещаю, что навещу её летом перед её отъездом в колледж. Когда я подхожу к машине тёти Дэни, вижу в отдалении Криса, он стоит, оперевшись на стену школы. Я машу ему и, удивительно, но он машет мне в ответ.
Глава 13
Через девять месяцев никто не знал, что у меня был ребёнок. Секрет падения, которого никогда не должно было случиться.
И когда я вернулась с визитом, без ребёнка, то удивилась, узнав, что у Гвен его тоже не было.
Будущее
Глава 14
Гвен
Настоящее время
Время имеет свойство менять взгляд на вещи. Столько времени спустя ты убеждаешь себя в собственной правоте, даже если всё было не совсем так. Возможно, таким образом твой мозг помогает тебе справиться с тем, что ты серьёзно облажался, что ты слишком многое сделал неправильно. Задаюсь вопросом, этим ли занимается Уилл. Если он вспоминает случившееся и его мозг убеждает его, что сделанное им нет уж и плохо, и он действовал так исключительно из доброты и любви… или что там он чувствовал к ней.
Мне тяжело даже смотреть на Джиа после того, как я рассказала ей обо всём, и ещё тяжелее после воспоминаний о той, что мы с Уиллом ей сделали. Я ожидала, что она будет выглядеть счастливой или самодовольной, что скажет: «Я же говорила тебе», или как ты могла подумать, что он будет верным и преданным, если он не был таковым со мной. Я ожидала, что она скажет всё это, но подобное прозвучало только недовольным голосом в моей голове.
Сестра же отреагировала противоположно: она заплакала вместе со мной. После всего моя сестра плакала вместе со мной.
— Ты не заслужила того, что произошло, Гвен. Никто не заслуживает испытывать боль, быть преданным, — говорит она, держа меня за руки, пока слёзы продолжают струиться по моим щекам.
— Я сделала это с тобой! Мы предали тебя, причинили боль, и это расплата, моя карма мстит мне! — Я плачу ей в рубашку и чувствую себя ужасно из-за этого. После всего, что я сделала, она простила меня. Для неё заняло это годы, она сестра простила нас обоих — совершенно и бесповоротно, — и никогда не бросала мне это в лицо.
— Посмотри на меня, — произносит Джиа, поднимая мой подбородок так, чтобы я смотрела на неё. — Любовь может заставить хороших людей делать плохие вещи.
У меня болит сердце, кажется, что оно распадается на тысячи кусочков, и это никогда не исправить.
— Когда? Когда эта боль пройдёт? Когда я проснусь и не захочу смерти?
Она отводит взгляд.
— Только от тебя зависит, сколько это продлится. Если ты будешь держаться за ненависть и злость, ты будешь оберегать эти чувства, лелеять их, кормить, и они останутся с тобой навсегда. — Джиа берёт меня за руки. — Поверь мне, простить непросто, ты и не простишь, и никогда не забудешь, но ты должна попытаться отпустить обиду. Или так и останешься ничтожной на очень долгое время.
Я обнимаю её, но не знаю, готова ли отпустить эту боль. Мне нужно подержаться за неё ещё немножко.
* * *
Я остаюсь в Иллинойсе с Джиа на три дня, чтобы прочистить мозги, хорошенько подумать, выплакаться и попытаться понять. Я пытаюсь понять, о чём он думал, как это могло произойти. После всего, что произошло с нами, после того, как Джиа сказала, что ненавидит меня, я хотела, чтобы она постаралась понять, что глубоко внутри я никогда не хотела причинить ей боль. Теперь я знаю, что не имеет значения, хотел человек причинить тебе боль или нет, важно лишь то, как он поступил в конечном итоге.
Но Джиа простила меня. Я никогда не забуду тот день, когда она появилась на нашей маленькой ферме, которая всё ещё была полупустой и лишь начинала разрастаться. Я повторно обтягивала обивкой кресло, сидя на крыльце, и смотрела, как сестра выбиралась из своей машины с красиво обёрнутой серебряной коробочкой. Моё сердце остановилось, пока радость и страх проносились по телу. Её приветствие было лёгким.
«Я так соскучилась, сестрёнка, и я больше не хочу ненавидеть тебя», — сказала Джиа.
Она вернула мне ожерелье, которое забрала в тот день, когда всё узнала. Раньше я была в восторге оттого, что сестра поняла. Она приняла и простила меня, по крайней мере. Надолго она у нас не оставалась. Уилл всё ещё находился в чёрном списке, но это уже начало.
Однако сегодня, когда я захожу в собственный дом, где совершили предательство, задаюсь вопросом: как она могла? Как она могла отбросить ненависть и просто принять меня обратно в свою жизнь с распростёртыми объятиями? Для себя понимаю, что всё началось с осознания правды. По собственному опыту знаю, что иногда ты представляешь монстра под кроватью намного страшнее, чем он есть на самом деле. В доме тихо. Крис с семьёй вернулся в Чикаго.
Прохожу по дому в поисках Уилла. Замечаю, что дом чистый, безукоризненный. Даже не просто чистый, а продезинфицированный: запах лимона всё ещё ощущается в воздухе. Поднимаюсь по лестнице и вижу его. Сердце подпрыгивает, когда я вижу, что мужчина трёт стену. Он останавливается и оборачивается ко мне, руки покрыты мылом. Его глаза уставшие и покрасневшие, но когда Уилл видит меня, они расширяются и мужчина улыбается. Он звонил мне тысячу раз, пока я не выключила телефон.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди.
Он бросает мыльную губку в большое белое ведро рядом.
— Я хотел, чтобы дом был чистым, когда ты вернёшься… если ты вернёшься.