— Я же говорила тебе, что мне нужно много всего решить, — тихо отвечаю я, слишком пристыженная, чтобы смотреть ей в глаза. Слышу раздражённый вздох.
— Лиза. Ты не можешь делать подобное, когда она рядом. Я думала, что ваши совместные выходные станут шагом в правильном направлении. Ты бы начала готовить её, — сердито произносит тётя.
— Я рассказала её отцу о ней, — быстро выпаливаю я.
— Ты. Сделала. Что? — Её гнев возрастает с каждым словом.
— Для меня это было лучшим способом подготовить её, — добавляю я.
Дэни качает головой, затем закрывает лицо руками.
— Не могу поверить, что ты это сделала. Сейчас не время для подобного решения. Почему ты так поступила?
Меня застали врасплох. Я думала, что моя попытка наладить отношения с её отцом и раскрыть прошлое, по крайней мере, будет из разряда «ты поступила правильно».
— Я подумала, что так будет правильно! — обороняясь, говорю я.
Тётя снимает шарф с головы и в неверии сжимает его.
— Иногда ты так похожа на свою маму, — горько смеясь, говорит она.
— Вау. Ладно, я лучше пойду и попытаюсь всё осмыслить. Поскольку, очевидно, что я здорово провалила всю эту фигню с отцовством, даже ещё не начав, — я поднимаюсь и иду к двери.
— Лиза, сядь! — требует тётя.
Я останавливаюсь, но не поворачиваюсь, чтобы посмотреть на неё. Чувствую, как слёзы образовываются на глазах, но быстро вытираю их.
— Пожалуйста, сядь, — строго произносит Дэни.
Я глубоко вздыхаю и сажусь на диван напротив.
— Сначала о главном. Когда ты станешь полноценным родителем, убегать, когда ситуация становится тяжёлой, тебе не позволяется. Поняла? — говорит Дэни, и я киваю. — Итак, я думаю, это «раскрытие правды» оказалось намного тяжелее, чем ты представляла?
Складываю руки на коленях.
— Плохо то, что я ещё даже не столкнулась с самым худшим.
Она делает длинный выдох.
— Теперь-то ты мне расскажешь, кто является её отцом?
Живот скручивает. Я не могу… я не могу позволить ей смотреть на меня так, как смотрят все остальные после того, как узнают.
— Не сейчас. Если ты не против.
Дэни кивает, хотя могу сказать, что она этим недовольна.
— Я надеялась, что смогу остаться здесь на этой неделе. На работу я звонила. Возьму отпуск, — добавляю я.
— Ты должна сохранить отпуск до того времени, как Уилла переедет к тебе, — говорит она.
— Это всего пара дней, — бормочу я.
Дэни кашляет. Когда восстанавливает дыхание, женщина произносит:
— Как прошли выходные перед тем, как разверзся весь этот ад?
— Уилла потрясающая. Ты хорошо воспитала её, — садясь прямее, отвечаю я.
— Лиза, я видела тебя с детьми, которых ты учишь. Они любят тебя, и Уилла тоже полюбит, если только ты дашь ей этот шанс.
— Как я могу дать ей шанс? — ошеломлённо спрашиваю я.
— Она может сказать, что ты держишь её на расстоянии. Та теплота, которую ты излучаешь с другими детьми, не касается её. Ты больше всех остальных должна знать, что у детей есть шестое чувство. Они могут быть очень восприимчивыми, особенно если это твоя дочь, — говорит Дэни, и моё сердце пропускает удар. Она впервые отнеслась к Уилле как к моей дочери.
Мне становится жарко, а дом кажется намного меньше, чем есть на самом деле. Быстро встаю на ноги.
— Я изменила своё мнение. Я уезжаю.
— Лиза, ладно тебе, — говорит Дэни, не способная скрыть отвращение в своём голосе.
— Мне просто нужно время. — Останавливаюсь перед входными дверями. — Скажи Уилле, что мы ещё увидимся.
Прежде чем я забираюсь в машину, выплёвываю на обочину то немногое, что сегодня съела.
* * *
Моя голова раскалывается. Открываю глаза и вижу размытую фигуру Эйдана, стоящую передо мной. Он держит полупустую бутылку Джека Дэниэлса и презрительно качает головой. Он выглядит злым. Я чертовски уверена, что не хочу иметь дело с этим дерьмом, особенно с раскалывающейся головой.
— Где Уилла? — резко спрашивает он.
Я закатываю глаза, всё ещё немного пьяная.
— Я отвезла её обратно к тёте. Я пока не готова. — Перекатываюсь на кровати и натягиваю одеяло на лицо.
Парень быстро стаскивает его с меня.
— Ты пока не готова? — Горько, с сарказмом спрашивает он.
— Просто убирайся. — Я дёргаю у него покрывало, но парень намного сильнее меня, и я падаю обратно на кровать, когда он отпускает простыню. — Почему ты такой придурок! — Голос дрожит. — Разве ты не знаешь, через что я сейчас прохожу?
Его глаза практически вываливаются из орбит, и он начинает смеяться.
— Ты издеваешься, чёрт возьми? — Его взгляд темнеет, а крылья носа трепещут. — Через что ты сейчас проходишь? Давай посмотрим. Ты сломала жизнь лучшего друга, трахаясь с его отцом, родила от него ребёнка, а единственная мать, которую знает этот ребёнок, сейчас умирает. И давай не забывать о том, что ты, вероятно, разрушила брак Уилла каким-то бредом восьмилетней давности. Не то, чтобы ты не должна была раскрывать правду, но, чёрт возьми, восемь лет спустя? Когда у всех всё образовалось? И после всего этого ты сидишь здесь, рыдающая и пьяная, устроила тут вечеринку жалости и рассуждаешь о том, через что ты сама сейчас проходишь?
Я уставилась на этого поддельного Капитана Америку. Его светлые волосы отросли после того ёжика, с которым он вернулся из армии. Не могу поверить, что он это сказал. Открываю рот, чтобы защититься от его нападок, но ничего не могу придумать. Так что спрыгиваю с кровати и толкаю парня в грудь так сильно, как могу. Он же просто отталкивает меня обратно на кровать одной рукой. Снова вскакиваю и замахиваюсь на Эйдана, но он хватает мою руку и заламывает её мне за спину.
— Отпусти. Эйдан! — хриплю я, но мужчина подтаскивает меня к зеркалу в полный рост.
— Если тебе хочется злиться на кого-то, то смотри. Она здесь. Вот на кого ты должна злиться, а не на меня. На твоём месте я бы предложил быть немного милее со мной, потому что я единственный друг, который у тебя остался, — проговаривает Эйдан перед тем, как отпустить меня.
Из-за того факта, что Эйдан остался моим единственным другом, хочется разреветься. Вот если бы можно было вернуться в пятый класс и надрать ему задницу. Единственная хорошая вещь в том, что он здесь, — это то, что я не позволю себе расплакаться перед ним — у меня все ещё остались крупицы гордости. Хватаю подушку и кричу в неё.
Я облажалась. Такое случается часто, но в этот раз я серьёзно облажалась. Не могу поверить, что сделала это! Обычно, когда мы с Эйданом ссоримся, я звоню Крису… Я была в таком восторге, когда вернулась после колледжа, а он снова со мной разговаривал… Наверное, я больше никогда не смогу позвонить Крису. Чувствую, что эмоции пытаются взять верх, но не здесь, не перед ним. Злость, раздражение и горечь — то, с чем имеет дело Эйдан. Настоящая грусть и сожаление — это Крис…
— Я не готова к этому, — И я плачу, как бы сильно ни сдерживалась.
Впервые он смотрит на меня с сочувствием. Парень садится рядом и притягивает меня в свои объятия.
— Я не готова растить дочь, особенно одна. Она заслуживает лучшего, чем-то дерьмо, в котором я живу. Я не хочу стать её Иви, — говорю я. Мой телефон звонит.
— Хочешь, чтобы я посмотрел, кто звонит?
Я киваю.
— Тётя Дэни, — говорит он.
Я смеюсь и качаю головой.
— Я не могу говорить с ней, не когда я ещё немного пьяна и в расстроенных чувствах.
Он кивает.
— Ты же учитель, Ли-и-и-из. Дети любят тебя. Ты действительно думаешь, что будешь плохой мамой?
Я хихикаю.
— Странным, извращённым способом, и не надо ненавидеть меня. но я стала учителем из-за Уилла. Дети любят меня, а я люблю детей, но чтобы постоянно иметь своего? Быть ответственной за то, каким человеком он станет? — Я вздыхаю и закрываю руками лицо. — Думаю, ей будет лучше с моими дедушкой и бабушкой.
Он опускает лицо.
— Разве дедушке и бабушке не около семидесяти?
— Да.
Мой телефон снова вибрирует. Эйдан берёт его и вздыхает. Протягивает его мне. Это текстовое сообщение от Уилла.
«Я могу увидеть её?»
Я закатываю глаза и выключаю телефон.
— Думаю, мне нужно убраться отсюда. Из этого города, от этих людей, от этих воспоминаний. — Потираю заднюю часть шеи.
— Ты помнишь Бретта? — с заминкой спрашиваю я, и парень закатывает глаза.
— Того парня, с которым ты встречалась в школе? — поколебавшись, спрашивает Эйдан.
— Да, у него своя риелторская компания в Сан Франциско. Мы разговорились, и я думаю, что это могло бы быть неплохой сменой обстановки, — говорю я, и друг качает головой.
Бретт всегда был хорошим парнем, а Сан-Франциско — удивительный город. Это подходит мне намного больше, чем та ужасная фантастическая жизнь, которой я сейчас живу.
— Что насчёт Уиллы? — спрашивает парень, и я слышу волнение в его голосе.