Юлька сникла окончательно. Здесь, в «Номерах», всё буквально тошнило богатством и излишеством, но это можно было выдержать, абстрагировавшись и воспринимая как рабочие интерьеры. А вот то, что их ждёт в особняке местного богатея, где всё жилое, живое, но скорее всего такое же вычурно-давящее, она даже представлять была не готова. Осмотрела свои кроссовки и мятый зонтик, садясь в такси за спину водителя, и совсем загрустила. Барин пустил холопов в свои сени. Сюжет, достойный кисти какого-нибудь Репина. «Бурлаки с Волги на крыльце петроградского помещика».
Дана села рядом с водителем, Сергей опустился за её спиной. Остальная четвёрка разместилась во второй машине. Дождь продолжал заливать «притихший северный город»****. Хотя затихать город не собирался. Несмотря на то, что уже подкрался вечер, темно не было. Ну как, тучи и дождь, конечно, старались создать иллюзию обычных сумерек, но в родном городе уже было бы совсем темно. И вот зачем Юлька согласилась на эту поездку? Ясно же, что все эти пьяные планы должны оставаться на дне фужеров. Все эти поездки и придумываются только для того, чтобы поиграть в словесную игру «какие мы молодые, лёгкие на подъём и дружные». Но никак не для реальности. Тем более, что подруги, настоящие подруги, по которым Юля Белкина взаправду скучала, остались дома. А здесь она с почти чужими людьми едет к совсем чужому мужику, чтобы ещё три дня провести в чужом мокром городе.
За окном пролетали фонари кольцевой дороги, красивой, быстрой, не дающей понять, где ты вообще находишься. Из радио играла какая-то ненавязчивая джазовая музыка, смешивалась с тихим голосом Даны, что-то обсуждающей с водителем. В голове недовольно бубнили мама и Костик. И Юльке вдруг стало так сильно жаль себя. Как она так могла обмануться, предвкушая интересную поездку, новые впечатления, радость и веселье с любимыми одноклассниками? Вот и получила вот это вот всё. Юлька закрыла глаза и откинулась на спинку сидения. Поменять что ли билеты на завтра. Провести выходные с Ильёй. Поесть пиццы с Леркой. Навестить Ленку. И запомнить ценный опыт, что не стоит поддаваться пьяным необдуманным порывам.
- Эй, - тихо раздалось сбоку. Юля повернулась к Сергею, который смотрел на неё с доброй улыбкой. – Даже не думай.
- Что не думать?
- А вот этого не думай всего! - Сергей неопределённо покрутил рукой в воздухе. – Ничего непоправимого не случилось. Ну, считай, небольшой квест прошла, молодец, справилась. Возьми медальку. Сейчас приедем, поужинаем нормально, горячая ванна, мягкая постелька. Завтра дождя нет по прогнозу. Хотя это не всегда здесь показатель. Дай шанс.
- Думаешь, твой любимый Питер меня очарует со второго взгляда? – Пробубнила Юлька, неловко себя чувствуя от того, что чужой муж так тонко и не в первый раз угадывает её молчаливое состояние, а собственный за двадцать с лишним лет брака так и не научился слышать даже её слова.
- Не ему. Себе дай шанс, - тихо произнёс чужой муж и отвернулся к своему окну, показывая, что сказал всё, что хотел.
* строчка из песни «У деревни Крюково», ВИА «Самоцветы»и ВИА «Пламя», слова С. Островой, музыка М. Фрадкин, 1974 год.
** «Пачка сигарет» - песня группы «Кино», 1988 год.
*** - строчка из песни «Младший лейтенант», Ирина Аллегрова, 1992 год, слова и музыка И. Николаев
**** - слова из песни «Крейсер Аврора», на музыку В. Шаинского и слова М. Матусовского, 1973 год.
Глава 8
Из дрёмы Юлю выдернула вибрация чужого телефона, а следом и тихий голос Даны, которая заметила, что Юля уснула на заднем сидении, и старалась говорить тише.
- Да, Дим, мы уже подъезжаем. А вы уже на месте?.. Аааа… В смысле?... А… Ну… Да, ладно. Адрес у тебя есть. Давайте там, не поздно. Пока. - Дана сбросила звонок и повернулась к мужу с грустной улыбкой. – Вот и съездили «все вместе». Ребята решили, раз уж мы вернулись в центр, сразу гулять идти. Вещей у них не много, а терять целый вечер они не хотят. Поехали на Невский. Так что наш отряд теряет бойцов.
- Ну и ладно, Дани, не грусти. Они взрослые люди. И если у них ещё есть силы погулять, то и пусть. – Сергей ласково провёл кончиками пальцев по щеке любимой, а потом скосил глаза на Юлю. – И если они не забыли куртки и не замёрзли. А нам бы согреться и поужинать не мешало. Надеюсь, Славка хоть что-то в холодильнике завёл.
Дана закатила глаза и хлопнула себя по лбу.
- Ох, ты ж ёёё…ж колючий! Точно! Наверняка ж заказал свои жутко дорогие и пафосные блюда из ресторана, а в доме нет ни яиц, ни хлеба, ни масла! Вот медведь со своей холостяцкой берлогой. Когда уже у него будет та, кто хоть покормит нормально. Юююль, Юляяя!
Белкина нехотя всё же открыла глаза, хотя совсем не было желания снова окунаться в монохромный мир, в котором она чувствовала себя какой-то заметкой в газете, а не живым человеком. И уж тем более не хотелось, чтобы её имя звучало рядом с упоминанием теоретической женщины, которая должна кормить медведей.
- Да, Дан, я не сплю. Слышала всё. Тут есть магазин? Давайте заедем и купим всё на всех.
- Нет, Юль, ты совсем замёрзла, да и кроссовки разве что не квакают водой. – Дана отвернулась к водителю. – Около «Азбуки» нас высадите, а вот эту милую красотку до конца маршрута.
- Эй! – Юлька всполошилась, и остатки сна слетели с неё в один миг. – Давайте вместе! Я не поеду одна в золотую берлогу к вашему этому Царю Медведю. И что я ему скажу? Здравствуйте, я ваша… Тётя, ага. Тётя Мотя.
- Царь Медведь! – Захохотала Дана, набирая что-то в телефоне. – Так ему и скажу. Ой, не парься, я его предупредила, что ты сейчас приедешь, а мы минут через тридцать-сорок подтянемся, плюс минус. Не бойся, встретят в лучшем виде, под дверями не останешься. Ты пока хоть разместишься, в горячий душ сходишь и в сухое переоденешься.
Спорить с Данелией дальше Юлька не смогла. И не потому, что снова решила молчать и соглашаться. А потому, что такси притормозило напротив продуктового магазина с круглой зелёной эмблемой, и Дана с Сергеем, быстро пробормотавшим «Мы скоро», выскочили из машины в совершенно неположенном для этого месте – прямо посреди дороги. А водитель сразу сорвался с места, не дожидаясь, когда сзади начнут сигналить самые нетерпеливые. Юлия с резким выдохом снова откинулась на спинку сидения. Ну вот. Если вечер мог стать хуже, то у него появились дополнительные шансы. Ко всем приключениям в чужом городе добавилось ещё и то, что промокшая, злая и грязная Юлия Ильинична Белкина едет в наверняка безвкусно-роскошный дом к совершенно незнакомому человеку, знакомиться с которым нет ни малейшего желания, совершенно одна.
За окном куда-то назад торопился абсолютно серый город. Нет, конечно, юлины глаза выхватывали зелёные деревья, разноцветные вывески, стены домов вообще всевозможных оттенков – светло-жёлтые, розовые, персиковые, голубые, бежевые… Но из-за серой вуали, которую как будто набросил дождь на улицы и дворы, мозг смешивал все эти оттенки в одну бесцветную массу, застывшую в какой-то монотонной бесконечности. Юле казалось, что даже времени здесь не существует. Только неизменные сумерки, когда непонятно – это пасмурный день, начало вечера или вообще подсвеченная серым фонариком ночь. Люди куда-то бежали по своим делам, но было совершенно непонятно – торопятся они на работу или с работы, гуляют или вообще зависли в паутине дождя и просто дёргают руками и ногами в попытке сдвинуться хоть на шаг.
Глядя на них из окна машины, Юля чувствовала какое-то неясное, тонкое родство с этим городом и этими людьми. Нет, ей всё ещё здесь не нравилось, как не нравилась и вся нелепая ситуация, в которую могли попасть только герои безумной итальянской комедии, но никак не живой человек. Но роднило с этой серой реальностью именно общее ощущение липкой паутины, которая оплетала, не пускала, не давала не только шевелиться, но даже дышать полной грудью, заставляла что-то делать, дрыгаться на автомате, изображая жизнь, продолжая эту серую борьбу, гонку. А зачем? Для чего? Куда бежать, если кругом всё одно и тоже? А ещё в голове прочно обосновался образ того медведя, который застыл в ярости и беспомощности, своей неуместности в позолоченном великолепии, на потеху гостям, желающим ощутить «русский колорит». Хорошо ещё, безумный дизайнер не нацепил на несчастное животное ушанку и не сунул в лапы балалайку.