- Моё? – Юля с трудом оторвала взгляд от окружающей красоты и с недоверием посмотрела на Мирослава. – Слушай, ты так говоришь, как будто я здесь главная.
- Юль, мы об этом уже говорили. У Каролины никто не отнимает её хлеб. Как и у остальных. Дизайн готов полностью. От тебя нужна детальная оценка соответствия. И! Да! – Мирослав буквально на секунду отвёл взгляд от дороги и полоснул Юлю обжигающим взглядом. – Твоё мнение для меня важно. Очень.
Ну вот как с ним разговаривать? Особенно после тех снов, что сегодня видела Юля. После той легенды и символа, о которых рассказывала яркая женщина у стен Цитадели, многозначительно кивая на сцепленные, как будто слились «два в одном», руки Юли и Мирослава. После «пляжных» фантазий. После утреннего приветствия, когда Мир без вопросов и тормозов просто сгрёб Юльку в охапку своими медвежьими лапами и куда-то в макушку прошептал «всю ночь об этом мечтал», а потом не дал никакой возможности спрятаться в машине рядом с Леркой, буквально впихнув растерянную Белку на переднее пассажирское сидение. После того, как всю дорогу… Нет, не прикасался и от дороги не отвлекался особо. Но… Но!
И как ей реагировать на этот электрический разряд, который не просто прошил всё пространство машины, стоило Юле щёлкнуть ремнём, но и остался, застыл, как молния на фотографии с длинной выдержкой? Что ты там говорила, Белкина? Пару недель зализывать раны после такого отдыха рядом с медведем? Ты когти у медведей видела? А ожоги от молний? Такое не залижешь в караоке с подругами и двумя коктейлями. Такое не задвинешь в укромный уголок памяти, чтобы доставать на старости лет, хитро прищуривая глаза, загадочно помешивая серебряной ложечкой какао, кутаясь в клетчатый плед и почёсывая за ушком одну из сорока кошек. А что если ты всё это придумала, а? И нет никакой молнии. Да даже искры нет. И легенда о крепкой как камень любви – просто сказка для туристов. Просто ведёт тебя, Юлия Ильинична, от красавчика этого, от жестов его широких. Легко дарить цветы и приставлять персональных водителей, когда деньги позволяют. Он, как и тогда в Питере, может, просто не думает об этом. Лерке вон тоже букет подарил. А ты тут думаешь. Но Лерку он не обнимал, и пальцы не сжимал так, как будто хочет срастись ладонями. Или показалось? А ты, Юлечка, уже придумала что-то. Ну, не дети они уже, чтобы вздыхать и за ручку держаться. Мирославу, даже если предположить, что нужна гипотетическая, средненькая такая, сферическая как конь в вакууме, Юля Белкина, то нужна она для чего? Для разнообразия? Любопытство утолить? Или такая разовая акция постельной благотворительности. А ей? Нужно ли ей это всё? А что всё? Семья и общий холодильник? Та самая ипотека, про которую она только вчера вещала Новорядской? С таким мужчиной и ипотека не нужна. Вот только он не предлагает ничего. И не спрашивает. Если он чего-то хочет, он берёт и делает. А сейчас? Сделает что-то? А что ты сделаешь, Белка? Вот краснеешь сидишь. И не знаешь, куда спрятать взгляд и руки. Эх, Белка-Белка, да куда ты денешься? Можно краснеть, можно мечтать, можно выстроить в голове тысячу стен и лабиринтов. Только всё это не имеет никакого смысла. Как он, Мирослав Медведев, решит, так и будет.
И, несмотря на все метания, на грохочущее сразу везде - от пяток до ушей – сердце, на пылающие огнём щёки, Юля понимала, что именно сейчас она жива. Со всеми сомнениями, страхами, неопределенностью, смущением. Это было так волшебно – жить. Чувствовать свои собственные эмоции. Не чужие, не навязанные, не удобные даже для самой себя. А вот такие – с острыми гранями, выворачивающие наизнанку, противоречивые. Но свои.
И восторг от окружающей красоты. И предвкушение. И мандраж перед встречей с дизайнерами, о которых столько слышала и которыми уже восхищалась. По словам Мирослава – взаимно! И неверие вот этому «взаимно». Всё это было своё, и такое непривычно-вкусное. Да что там! Юлька готова была в обморок свалиться. И даже это восприняла бы с радостью, потому что это был бы её собственный обморок! И от собственной смелости принять это Юля шалела ещё больше – так упоительно было сбрасывать с себя слой за слоем шелуху прошлых привычек, страхов, установок. Казалось, вбитых намертво, но так легко отступающих под натиском новых впечатлений, мест, людей и планов.
Из машины троица выгрузилась перед временным забором, корявой чертой ломающим красоту природы. Охранник уже поднял шлагбаум, но Мирослав остановил машину у въезда.
- Пройдёмся пешком, сразу территорию посмотрите. – И, мгновенно уловив недовольный взгляд Лерки на нарушение гармонии, добавил извиняясь. – Это временно тут всё так, конечно! Стройка будет глобальная, без этого никак. Ни одно редкое или просто красивое растение не пострадало, кроме травы. Но она тут растёт так, будто её растишкой поливают.
Шагнув за забор, Юля даже захотела обернуться и проверить – не закрылся ли за их спинами портал из реального мира в этот. До того было волшебно видеть всё то же, что на фотографиях, только теперь в три-дэ реальности – со звуками, запахами, объёмом. Не просто картинка, а сказка, наполненная прикосновениями ветра к коже, мягким журчанием воды, разговорами, смехом, запахом нагретого пластика и дерева…
- А вот и наша фея. - Мирослав кивнул в сторону… Это фея? Юля с Лерой переглянулись и хмыкнули. Приближающаяся женщина если и тянула на фею, то вот одна фея точно не потянула бы на неё, только если пучок фей слепить в одну фигуру. Высокая, практически с Мирослава ростом, с богатырским разворотом плеч и выдающейся грудью женщина в строгом бежевом костюме и белых кроссовках быстрым шагом направлялась к ним. Причём шагала она настолько быстро и целеустремлённо, что казалось, будто тормозить она не собирается и сейчас просто снесёт всех, как кегли в боулинге. Ну, может, кроме не уступающего ей в габаритах Мира. – Девчонки, рад представить вам теперь уже лично - Каролина Кааск, главный дизайнер, талантливый автор самых ярких и смелых идей, гроза не только своего отдела, но и всех окружающих.
Каролина уже подошла ближе, на удивление никого не затоптав, и даже улыбнулась, опровергая звание «грозы». Но Лера всё равно благоразумно сделала пару шагов назад. Юля протянула руку Каролине, надеясь, что её не оторвут – ладони госпожи Кааск были раза в два крупнее белкиных.
- Добрый день, очень приятно. Я Юля.
- Госпожа Белкина! – Протрубила Каролина так громко, что Юля даже вздрогнула. Ей показалось, что уместнее всего дальше бы прозвучало что-то типа басовитого «здравия желаю, товарищ генерал», но главный дизайнер – натура творческая, и чужих ожиданий оправдывать не собиралась. – Я так рада, что вы здесь! У нас всё готово! Ждём только вас!
Юля вытаращила глаза на Мирослава.
- Что она от меня хочет? – Шёпотом спросила она, пока Каролина так же стремительно, заставляя остальных почти бежать следом, мчалась вглубь территории к бело-зелёным павильонам и огромному, но воздушно-невесомому шатру между деревьями и на ходу что-то громко рассказывала.
- Сейчас всё увидишь! - Загадочно отозвался Мирослав и подмигнул Белкиной. – Не бойся, тебе понравится. Каро защищала твои идеи так, что тебя теперь здесь знает каждый работник.
- Где ты взял этого орка на минималках? – Пропыхтела сзади Валерия. – Только не говори, что выписал из Средиземья плод любви эльфа и горного тролля! Ещё и человеческому языку научил. Откуда она так хорошо знает русский?
- Не скажу. – Заулыбался Мирослав. – Каролина из Эстонии. Её мать русская, папа – эстонец. Тётя вышла замуж за англичанина, а брат женился на итальянке. Так что Каро говорит на всех языках своей родни, обожает путешествовать и черпает своё вдохновение, как мне кажется, из каждой травинки.
- Если я когда-нибудь пошучу про медлительность эстонцев, - с паузами проговорила Юля, пытаясь сохранить дыхание, - ударьте меня Каролиной.
- Не боишься, что это будет смертельный номер? – Уточнил Мирослав. – Ты мне нужна живой и здоровой.
- Знаешь, Мирослав Андреич. Как бы странно это не звучало, когда ты рядом, я, кажется, вообще ничего не боюсь. – Совершенно искреннее призналась Юля.
Мои любимые читатели! Как всегда, буду рада комментариям и поддержке!