И почему она так сразу согласилась отдать половину своей субботы, Юлька не знала. Голова болела. И надо было свернуть разговор поскорее, поэтому проще согласиться. И, конечно, нельзя отказом обижать подругу, с которой сто лет не виделись. Ну, и вообще - как отказать беременной хохотушке? А вот теперь Белка сидела на своей кухне, вертела в руках телефон и с опаской ждала нового звонка Белявской. Стыдно-то как, но она не могла вспомнить новую фамилию подружки, а ведь была знакома с её мужем. И даже неловко спросить – а тот же самый у неё муж или уже новый. И главное – как бы так ей сказать, что времени на макияж у них будет совсем мало, потому что – и Юлька это вдруг поняла предельно отчётливо – она и сама хочет пойти на встречу выпускников. И нарядиться красиво, и накраситься. И не объяснять, куда она так вырядилась и размалевалась. Да, неприятно было признаться самой себе, как сильно царапнули её душу ленкины слова. И про то, что она не ходит никуда. И про то, что как всегда придёт на помощь, не откажет. И это же хорошо – помогать людям? Хорошо же, правда? Но почему-то так хотелось сейчас заорать, запустить телефоном в стену, а потом пойти и выкинуть с балкона свой с таким трудом собранный чемоданчик с профессиональной косметикой. И смотреть, как все эти тени, кисточки, спонжики, помады и кремы, хайлайтеры, бронзаторы и корректоры, консилеры и румяна, подводки и лайнеры, тинты и глиттеры, шиммеры и кушоны, и даже карандаши для бровей, губ, век и ещё бог знает чего разлетаются по асфальту, под колёса автомобилей.
Но вместо этого…
- Лен, привет ещё раз. Слушай, я тут подумала. Я не смогу в субботу днём. Ты сможешь приехать ко мне прямо с самого утра? Вот прям на завтрак. С тебя тортик, с меня макияж. Почему рано? Я тоже хочу успеть в салон и накраситься. Не визжи, а? Да, я тоже рада, что пойду.
И как Юлька ни удивлялась, но, кажется, Лена даже не обиделась, а была очень и очень рада, что подруги пойдут вместе.
Глава 5
Время до встречи выпускников пролетело просто с какой-то космической скоростью. Лена Белявская (которая теперь носит фамилию мужа - Шерпало, и до сих пор не понимает, в каком пьяном угаре и от какой неземной любви она согласилась на это, а не оставила свою красивую благородную фамилию, так что её вполне устроило обращение по девичьей) приезжала к Юльке в гости аж два раза. Точнее, сначала Юльку посетил ленкин живот. Он зашёл первым и продолжал заходить и заходить, пока за ним не обнаружилась сама Ленка – с огромными круглыми глазищами и румянцем во все щёки. Дышала она с большим трудом, наклоняться не могла совсем, а просидеть на месте могла буквально несколько минут. То живот заставлял её бежать в туалет, то передавливал что-то, требуя поменять позу, то просто начинал ходить ходуном, от чего казалось, что ходуном ходит вся Лена. При всём при этом Белявская абсолютно счастливо улыбалась и наглаживала свою разбушевавшуюся часть тела, трещала без умолку, прерываясь только на то, чтобы сделать пару глубоких вдохов, или поменять положение тела после очередного кун-фу человека внутри.
Подруги сидели на юлькиной кухне, ели конфеты «белочка» (Ленка сказала, что не могла пройти мимо них по пути к Белке), пили чай и говорили обо всём на свете. О том, как Лена потеряла маму несколько лет назад, и Юля с горечью подумала, что даже это событие не стало причиной позвонить ей – некогда лучшей подруге. Что старший ленкин сын решил не идти в десятый класс, а после девятого поступать в колледж. И что он помнит и «тётю Юлю» и «маленького» Илюху и жалеет, что они давно не виделись. Что цены на коляски сейчас пугают настолько, что Ленка готова зашиться и не рожать, пока ей не оплатят больничный на работе. А с этим какая-то проблема, и она уже готова судиться, потому что работодатель нарушает все сроки из-за какой-то ерунды. Юлька слушала щебетание подруги и ловила себя на мысли, что прошедших лет как будто не было. Да, немного сбивал огромный живот, как будто искусственно приклеенный к маленькой, стройной Ленке. Но всё равно Юля постоянно скатывалась в ощущение, что вот сейчас придёт Костик и молча уйдёт в комнату, а потом будет навязчиво и монотонно ворчать, как он устал, как хочет дома отдохнуть в тишине, а не в этом птичьем чириканьи. Но Костик всё не приходил. И от понимания, что он и не придёт, на душе становилось так легко, что Юльке приходилось опускать руку и щупать под собой табуретку, чтобы убедиться, что она ещё не парит над полом.
Второй раз Ленка привела с собой Надю Мелехову, которая так и осталась Мелеховой, хотя и замужем, и даже дочка есть, школьница, художница и просто красавица. Надя осталась такой же высокой и статной, ухоженной и яркой, какой и была раньше. Только немного стала шире, но это делало её ещё шикарнее и богаче, навевая ассоциации с императрицей, случайно заглянувшей на кухню обычного многоквартирного дома. И подруги сидели втроём, на этой самой простой кухне, снова пили чай и говорили, говорили… Тему развода Белки и Кота тоже, конечно, обсуждали. Суворова, запинаясь и снова испытывая необъяснимое чувство вины, рассказала всё без утайки. И всё ждала, когда подруги скажут, какая она дура. Или хотя бы удивятся, что не великолепный Костик не выдержал рядом с собой такую неидеальную, ленивую, толстоватую и вообще ничего из себя не представляющую Белку, а Белка его выгнала. Или скажут, что все её обиды - ерунда, и надо попытаться мужа вернуть. Но ничего этого не произошло. Подруги слушали внимательно. Даже хохотушка Лена серьёзно смотрела и периодически давала молчаливые сигналы Наде, которая всё порывалась сказать явно что-то резкое – такое же, как она сама. И Юлька говорила, выговаривала, проговаривала, чувствуя, как заполняется постепенно пустота внутри, где-то в районе диафрагмы. Пустота, которая поселилась там в день развода и заставляла страдать не столько по мужу, сколько по своей, такой неправильной, такой неустроенной жизни. И когда Юлька замолчала, подруги не сказали ничего из того, что ждала от них выдохшаяся Белка.
- Мудак! - Сказала Надя.
- Ты красотка! – Сказала Ленка.
Потом они ещё некоторое время поперемывали «кости Кости», как описала их разговор беременная и оттого чуть более нервная, чем всегда, часть их троицы. Повспоминали все фразы, взгляды и поступки Суворова, которые вызывали недоумение у всех трёх. Но если Юля эти поступки всегда оправдывала, терпела и вообще «мы же любим друг друга», то девчонок, как оказалось, Костя давно уже раздражал, а особенно подбешивало, что Юля продолжала ничего не замечать и не пытаться изменить. Она и хотела было обидеться, что подруги, всё замечая, просто бросили её в этом душном браке. Но глядя на их тёплые улыбки, искреннюю заботу и открытую радость от встречи, поняла, что бросила как раз она их. И в тот момент, устранившись, уйдя в сторону, они наоборот проявили настоящую дружескую любовь – перестали быть причиной постоянных ссор их лучшей подруги с тогда ещё горячо ею любимым мужем.
Теперь же, снова вместе, все трое как будто упивались общением, как холодной родниковой водой. Не в силах остановиться и прекратить впитывать это удовольствие, пока Ленке не начинали названивать потерявшие её дети, муж и свекровь, а за резкой и сильной Надей не приезжал тихий и спокойный «отец ребёнка», как называла мужа Мелехова. Когда не виделись, подруги созванивались, переписывались, слали друг другу фотографии обеда, идеи для макияжа или просто смешные мемы. Илья обменялся телефонами с сыном Ленки – Артёмом, и теперь они могли часами гонять по сети в какие-то компьютерные игры. Как выяснилось, у них много общего, и Илья тоже помнил Артёма, но как-то не вдавался, почему мама больше не общается с его родителями.