Глава 49
«Говорят, что поначалу
было всё чудесней,
но волшебники исчезли
с мамонтами вместе.
И в страну чудес и сказок
Навсегда закрылась дверь.
Говорят, а ты не слушай,
Говорят, а ты не слушай,
Говорят, а ты не верь» *
Юля смотрела на открывающееся пространство, а в голове крутилась детская песенка из старого-старого фильма про волшебников-учёных. Современные специалисты тоже иногда кажутся чародеями, а технологии и материалы, конечно, и были самой настоящей магией, но Белка не могла поверить, что три дня назад здесь были недоразложенные шатры и недособранные павильоны. Нет, конечно, она всё это видела на экранах планшетов, в распечатках и объёмных моделях. Но неужели это правда – вот эти дорожки из немного приподнятых, как будто парящих над травой, плоских камней, по которым удобно идти даже на высоком каблуке? Вот эти белоснежные цветы, стойкой пеной стекающие с ветвей деревьев? Юлька знала, что в них прячутся крошечные лампочки, которые вечером превратят эту цветущую весну в звёздное полотно. А зелёные скамейки, окружённые кустами с яркими крупными цветами? Просто тянет сесть, откинуться на удобную деревянную спинку и закурить знаменитого трубочного зелья из Южного Удела, вспоминая с кем-то из друзей-гномов или со старым магом прошлые подвиги и путешествия.
В отсутствие хоббитов и эльфов в своём окружении Юля даже немного растерялась – ну никак не вязался длинный, лоснящийся чёрными боками автомобиль с сошедшими со страниц книги пейзажами. А из друзей у Юли рядом была только Лерка да застывший у машины Виктор. Снова невозмутимо-молчаливый, но потрясающе-элегантный в явно дорогом костюме и начищенных до блеска туфлях. Вот уж эти мужские костюмы – вроде никакого разнообразия, не то, что женская одежда. Но почему-то одного взгляда достаточно, чтобы понять, что вот этот костюм – это так, на каждый день. А вот ээээто – это то, что заставляет развернуть плечи, приподнять подбородок и посмотреть на окружающих с превосходством. Небольшим, почти не ощутимым. Да нееет, очень даже ощутимым таким превосходством! И сейчас Виктор не был похож на наёмного водителя или секьюрити. Скорее на шикарного, холёного мужчину, сопровождающего двух красивых леди на приём в высшем свете. Кажется, Эйнштейн говорил, что «есть два способа прожить жизнь: первый – как будто чудес не существует, второй – как будто вокруг одни чудеса». И вот сегодня Юля окончательно поняла, что если раньше она ещё как-то жила и держалась за первый вариант, то теперь второй ворвался в её жизнь и разрушил все защиты из реализма и прагматичности.
Сначала она долго рассматривала в зеркале своё отражение. Или не своё. Ну, точно, оно не могло быть Юлей Белкиной! Вот эта фигуристая статная красавица с лёгким румянцем и огромными горящими глазами? Ну, нет. Или да? Приятная девушка Иванна, назвавшаяся стилистом-визажистом, название оправдала на все сто. Хоть сначала она, рассматривая синяки под глазами Юли и прочие отметины, недвусмысленно выдававшие причину бессонной ночи, и поворчала на то, что «некоторые могли бы и выспаться вместо того, чтобы всю ночь кувыркаться, перед таким важным днём», но сразу разрушила свой суровый образ, добавив «а то не всем так везёт». А потом нарисовала на Юле совершенно новую Юлю – как две капли воды похожую на обычную, только волшебную. Почти ничего не меняя, подчеркнула глаза и скулы, заставила кожу сиять, поселила на губах сочную и счастливую улыбку. И, настроившись на одну шаловливую волну с той частью Юли, которая хотела похулиганить, напрочь отказалась замазывать засосы на шее. А глядя на них, Юля уже сомневалась, чьей заслугой были её сияющие глаза и румянец – профессионального стилиста или непрофессионального ночного фокусника.
Причёску тоже сооружала Иванна. Немного завила локоны, подняла их на затылке, оставив спадать красивыми волнами на шею, но оставляя обнажённой верхнюю часть спины – как раз так, чтобы на юлькиной лопатке рядом с краем ткани было видно полумесяц следа от зубов. В отдельные пряди Иванна вплела тонкие цепочки с крошечными капельками прозрачных кристаллов. Практически невидимые, но рассыпающиеся отражёнными от солнца искрами при движении. Юля снова поймала себя на мысли, что у неё нет подходящих украшений, но додумать эту мысль не успела, потому что приехал Виктор и, вместо приветствия сообщивший «это от Мирослава», протянул два футляра с логотипом такого дорогого ювелирного бренда, что Юля думала, его придумали специально только для фильмов о чём-то богатом. В одном оказалось безумно изящное, почти невесомое колье из переплетающихся тончайших нитей из белого золота, на которых капельками росы в рассветных лучах солнца блестели россыпи прозрачно-голубых и бледно-розовых кристаллов. Во втором футляре обнаружились серьги в таком же стиле. Юля зависла над украшениями, боясь к ним даже прикоснуться. А если она их потеряет? Порвёт? Испортит? Да и вообще… Какое право имеет она, Белкина, носить украшения с такой громкой фамилией, что даже позолоченный логотип на коробочке был наверняка дороже юлькиного самого ценного колечка – бабушкиного ещё, с большим меняющим цвет александритом? Так бы и зависала, наверное, до самого начала мероприятия, если б не появившаяся за спиной, уже полностью собранная и невероятно красивая Лерка. Платье на Лере смотрелось идеально, тонкие переплетения ремешков на животе и спине наталкивали на порочные мысли, подчёркнутые тёмными тенями глаза и вишнёвые губы выдавали огненный характер подруги, каштановые волосы лежали в непокорном беспорядке. Украшения Лерка выбрала из своих запасов. Точнее ограничилась только многочисленными браслетами, резко позвякивающими при каждом её движении и очень тонко намекающими на наручники как попытку сдержать рвущуюся наружу страсть. Других украшений ни платье, ни образ в целом не требовали.
- Ух! – Новорядская восхищённо цокнула языком. – Я бы не выбрала лучше! Они идеальны!
- А Я? – Выдохнула Юлька. – Куда мне такое носить?
- Как минимум на сегодняшнюю тусу! – Воодушевленно рявкнула Лерка, предчувствуя вынужденный антитараканий сеанс психотерапии. – Я так понимаю, это и предполагается.
- Леркааа. – Юля растерянно переводила взгляд с украшений на подругу, как будто ища опору, необходимую для того, чтобы решиться на следующий шаг. – И за что мне вся эта сказка? Кто мне дал право носить всё это, занимать место рядом с такими людьми?
- Так, подруга! – Лерка легко и без всякого трепета подхватила тонкие нити, как будто это были детские бусы из пластиковых кругляшей из набора «сделай своими руками». Ловко застегнула изящное ожерелье на шее Юли, а потом ощутимо ткнула в засос на этой самой шее. – Мне кажется, здесь у тебя и доверенность, и печать с подписью от большого шефа, что это не просто тебе. А что ещё кому-то доказывать придётся, что они достойны делать украшения для дурных белок.
И вот теперь Юля второй раз не могла поверить своим глазам. Волшебники точно не покинули этот мир – они сотворили настоящее чудо, соединив красоту природы и технические достижения человечества. Между павильонами сновали официанты, неспешно прогуливались гости – самые разные. Юля ожидала увидеть затянутых в строгие костюмы и скованных дорогими часами и запонками мужчин и их шикарных спутниц, скучающими и оценивающими взглядами обводящих наряды друг друга. Но люди были совершенно разные. Нет, «классика жанра» присутствовала, но явно в меньшинстве. Многие гости были вполне обычными - без всяких смокингов и золотых зажимов на галстуках. Да и вообще без галстуков! Например, в кругу обвешанных дорогими украшениями красавиц, на время оставленных своими кавалерами у столиков с напитками и закусками, мелькала кислотно-розовая макушка симпатичной, но слишком юной для таких сборищ девушки, одетой в широкие льняные брюки и синюю тунику, которая постоянно сползала с одного плеча и открывала край яркой татуировки. А рядом с Каролиной и молодым парнем с микрофоном стоял и, активно жестикулируя, о чём-то рассказывал мужчина в обычных джинсах и рубашке-гавайке, с собранными в смешной хвостик на затылке волосами и небрежной щетиной – явно не созданной в крутом барбершопе, а выросшей самостоятельно, просто потому что кому-то было не до собственных щёк и подбородка. Так свободно чувствовать себя мог только человек творческий, заражённый своей работой или интересной идеей. И таких людей – заряженных, горящих – здесь было много. Среди них задушенные галстуками и дорогими духами очень-важные-люди скорее казались неуместными и плоскими как картинки, как марки в старом альбоме.