К подругам подошла распорядительница вечера и расплылась в такой широкой улыбке, что даже страшновато стало – вдруг эта улыбка на лице не уместится.
- Госпожа Белкина, госпожа Новорядская, рада вас приветствовать! Мы уже вас ждём. Позвольте, я вас провожу и расскажу план мероприятия. – Быстро протараторила она, протягивая подругам карточки, на которых была с одной стороны нанесена карта территории, сделанная в виде карты Средиземья, которую рисовал Бильбо для своих мемуаров. На другой стороне витиеватым шрифтом, напоминающим эльфийскую вязь, был расписан план мероприятия с указанием времени и павильонов, куда гостям советовали заглянуть, чтобы не пропустить самые интересные моменты презентации. Юля с Лерой переглянулись и синхронно хмыкнули. Рассказывать план тем, кто эти карточки уже видел и даже утверждал? Интересная идея.
- А Мирослав уже здесь? - Юля озиралась вокруг, стараясь высмотреть среди людей массивную фигуру Медведя. Очень хотелось увидеть его скорее. Интересно, какой он выбрал образ? Деловой костюм? Джинсы? Эльфийский камзол? Меховая туника Беорна? Юля бы ничему не удивилась. А ещё было немного волнительно и страшно заглянуть Миру в глаза. Ой, да не немного, а очень волнительно и страшно. Нет, он намекнул, что не собирается выбрасывать прошедшую ночь из головы, и что это не был проходной, ничего не значащий эпизод. Но и обстановка не располагала к откровенным разговорам и выяснению «что теперь». Сейчас, при свидетелях, вряд ли Мирослав будет проявлять своё личное отношение. Они оба должны быть сдержанными и отстранёнными. А значит, пока можно не волноваться. Юле просто хотелось, чтобы Мир увидел ЕЁ – вот такую. Красивую, дорогую, холёную, не хуже всех этих богатых и ухоженных людей, но в то же время такую же заряженную его делом, как те другие, свободные от оков моды и статуса. Хотелось в этот момент заглянуть в его глаза. Юля была уверена, что они не соврут, выдадут его настоящую реакцию.
- Господин Медведев? – Удивилась распорядительница. – Кончено, да, где-то здесь. С гостями. Он к вам обязательно подойдёт, как только будет возможность. Он уделит внимание всем присутствующим.
Вот, Юля, получи и успокойся. Вам будет уделено время и внимание, согласно регламенту и среди прочих гостей.
- Ясно. Спасибо. – Юля шагала за распорядительницей к самому большому павильону, который вписали среди деревьев и ажурных мостиков. Он был стилизован под зал того самого «тайного совета», на котором решалась судьба кольца и было образовано Братство. И Мирослав даже обмолвился, что надеется на символизм этого решения – чтобы образовалось его собственное «братство», чтобы всё срослось и с лицензией, и с инвесторами. Засос на шее ощутимо горел. Сначала под заинтересованными взглядами и понимающими ухмылками некоторых встречных гостей, в основном, как ни странно, мужчин. Под любопытными взглядами красивых феечек, стреляющих глазками на своих спутников, мол, а они могли бы оставить такой же знак своей страсти? Под задумчивым и деловым взглядом бизнесвумен, как будто вспоминающих, стоит ли в их плане на неделю пункт «страстный секс». И под осуждающим и даже немного брезгливым - распорядительницы. Ведь настоящие леди себе такого не позволяют. «А, ну и ладно» - неожиданно смело и равнодушно отметила про себя Белка – «в леди и не набиваюсь». Хотя Юля даже не была до конца уверена, что на неё на самом деле кто-то обращает внимание, или она всё это себе придумала и накрутила. Но вот теперь этот чёртов засос загорелся так настойчиво, до зуда, что ошибки быть не могло. Даже рука сама дёрнулась к шее, а взгляд заметался в поисках источника такого навязчивого внимания.
Мирослав стоял чуть в стороне от главного павильона. В окружении каких-то людей с документами и планшетами. Очень важных людей. Ведущих очень важные разговоры. И смотрел на Юлю. Пристально, кажется, даже не мигая. Медленным, жадным, тягучим взглядом обводя её тело, лаская кожу, впитывая каждую деталь. На расстоянии обжигая. Юлька даже остановилась, замерла. Идти дальше за распорядительницей ноги просто отказывались – это значило бы увеличить расстояние между ней и Медведевым. Но и сделать шаг к нему смелости не хватало. Он там, скорее всего, с той самой делегацией, от которой зависела судьба всего проекта. А она? Кто она такая, чтобы вмешиваться в их беседу? А вмешаться хотелось. Подбежать к нему, такому всему… Такому! Среди очень серьёзных людей в серьёзных костюмах и галстуках Мир был таким ярким, таким сильным и свободным. Без галстука, без золотых запонок, в обычной белой рубашке с закатанными рукавами и расстёгнутыми двумя верхними пуговицами, открывающими загорелую шею, к которой так тянуло прижаться губами. А в непослушные, как всегда растрёпанные волосы просто до жжения в ладошках хотелось немедленно, вот прямо сию минуту, запустить пальцы, сжать их на непокорных прядях, заставляя наклониться и... Какой же он! Такой уверенный в себе, и в то же время близкий и понятный. И без каких-то особых атрибутов богатства, без этой «ауры силы и власти», как пишут в книгах, но Юля, как стрелка за магнитом снова и снова тянулась к Миру. Конечно, только внутренне. Внешне она бы ни за что не решилась показать свои чувства и желания перед всеми этими гостями, журналистами и персоналом. Да даже просто самой, первой подойти и всего лишь поздороваться не решилась бы. Нет, нет. Ни за что! Лучше сразу вот тут умереть от стыда и страха. Но даже в обморок упасть страшно – это уж точно привлечёт всеобщее внимание. А к такому Юля была не готова. Поэтому и зависла, застыла соляным столбом, замерла не в силах сделать шаг или хотя бы просто отвести взгляд, не зная, уместно ли будет хотя бы улыбнуться или кивнуть в знак приветствия.
Но Мирослав снова всё решил за них обоих. Короткой фразой прервал речь говорившего мужчины, кивнул остальным, улыбнулся, видимо, извиняясь. И, на ходу что-то сосредоточенно обдумывая и взвешивая, судя по напряжённому лицу, направился к Юле. Быстро, уверенно, и не отводя пристального взгляда, как будто боялся, что она – что? Сбежит? Да она в землю вросла! Распорядительница что-то недовольно, но не стирая с лица доброжелательного оскала, бормотала. Ну да, ей некогда возиться с каждым гостем, а тут какие-то непредвиденные задержки. Правда, быстро замолкла, увидев «господина Медведева» и осознав, что гости с ней не простые. Конечно, она знала, кто здесь «чуть более особый», и знала, что эти две госпожи – члены команды, а значит хоть и приближенный к верхам, но такой же наёмный персонал, как и другие. Но в данный момент Мирослав Андреевич этих самых гостей встречал лично. А значит, улыбку надо тянуть ещё старательнее, а смотреть ещё внимательнее, потому что официальные списки и инструкции явно будут дополнены неофициальными наблюдениями. Но в любом случае к тому, что произошло дальше, она не была готова. Наверное, никто бы и не был.
Мирослав подошёл вплотную к Юле, без всяких приветствий и прелюдий рыкнул «к чёрту все регламенты, к черту твоя помада» и, обхватив одной рукой юлькину шею, а другой придерживая за подбородок, чтобы пугливая белка даже не думала отстраниться, притянул к себе и буквально впился поцелуем в губы.
* - Песня «Говорят, а ты не верь» из к/ф «Чародеи» (1982, реж. К. Бромберг), музыка - Е.Крылатов, слова - Л.Дербенёв.
Глава 50
- Ты псих! – Шепнула Юля, когда покашливание распорядительницы стало больше похоже на приступ астмы.
- И тебе привет, - отозвался Мирослав подозрительно севшим голосом, перехватывая Юлю за талию и прижимая к своему боку. – Не смог удержаться. Слишком долго тебя не видел.
- Всего несколько часов! И я думала, на таких мероприятиях принято держать себя в руках, - поддела его Юля, пытаясь за шутками скрыть своё смущение и скованность. Ну, и что он тут устроил! На них же теперь все смотрят. И вот это уже точно, без надумывания и преувеличения.