- Мне уже страшно за этих всех, моя боевая белка. – Мирослав невесомо поцеловал Юльку в макушку и отстранил от себя. – Не бери в голову, тебя это не касается.
Мирослав ушёл, а Юля всё стояла посреди кухни, сверля взглядом дверной проём. Нет, ей показалось. Ведь так? Не мог же Мир этого сказать? Или мог? Это она себе нафантазировала уже, расслабилась, привыкла каждый вечер делиться своими впечатлениями, страхами, восторгами… А он не планировал делать того же в ответ. Зачем? Если это не её дело. Её это не касается. Её не касается его жизнь. Его переживания. Его чувства. Вот оно! Чувства! Он ведь и о любви ей больше не говорил. Разочаровался? Понял, что поспешил? Наигрался в романтику? И жалеет, что подпустил Юлю слишком близко? Настолько, что теперь надо срочно очертить границы, в которые ей лезть не следует. Знай своё место, Юленька. А чтобы не возмущалась, держи букетик. Юля усмехнулась. Красивый букетик, но разве богатенькие буратинки не должны откупаться от душевных разговоров дорогим цацками и шопингом? Ах да. И шопинг уже был. И дорогущее колье до сих пор лежит на одной из полок, а Юля всё не решается спросить, надо ли его вернуть. Ведь не купил же его Мир? Или купил?
- Юля! А куда ты положила… - Мирослав снова появился в проходе, уже одетый в домашние шорты и белую футболку, и замер, напряжённо вглядываясь в юлькино лицо. – Ююююль? Ты чего?
Юлька запоздало отвернулась и засуетилась между столом и холодильником, что-то вытаскивая, что-то переставляя – лишь б занять руки и отвлечь Мирослава.
- Всё нормально, Мир. – В эту игру ведь могут играть и двое, да? – Я просто задумалась.
- Тааааак! – Медведев шагнул вперёд и попытался удержать суетящуюся Белку. Но белки – существа шустрые, и получилось, что Мир схватил её не за плечо, как планировал, а за шею. Как за шкирку, притянул трепыхающуюся Юльку к себе и, опустившись на стул, чуть ли не силой усадил к себе на колени. – Что постановил тараканий совет, пока я переодевался?
- Ничего не постановил. – Обиженно буркнула Юлька. И добавила, пытаясь высвободиться. – Ничего серьёзного. Не бери в голову.
-Ясно! Меня не касается, да? – Мирослав ещё крепче прижал Юлю к себе, давая понять, что сопротивление бесполезно. – Мы же договаривались, помнишь?
- О чём? – Сдаваться Юля не собиралась, снова трепыхнувшись в медвежьих лапах, за что получила лёгкий шлепок по попе.
- Не ёрзай! – Строго скомандовал Мир. – А то вместо разговора получишь более приятный диалог. На физическом, так сказать, уровне. Так вот. Договаривались мы, что ты сразу бьёшь меня сковородкой, если я косячу. Не молчишь, а устраиваешь скандал. Или просто озвучиваешь проблему. У меня, конечно, множество талантов. Но вот телепатия всё никак не развивается. А русско-беличий переводчик ты мне так и не написала.
- Я не хочу скандал. – Почти сдувшись и сдавшись, ответила Юлька. – И сковородка в посудомойке, тянуться неудобно, а ты меня не пускаешь.
- У тебя был шанс вооружиться, пока я был в спальне. – Мирослав провёл носом от юлькиной макушки до виска. – А теперь поздно. Придётся говорить.
- Пытать будешь?
- Зачем же? Я дурак, но понятливый. – Усмехнулся Мир. – Сначала не понял, а потом как понял. Юлёк, тебя касается каждая минута моей жизни. Я тебя люблю. Я уже это говорил, а ты забыла. Просто не хотел тебя грузить своими заботами. Ну, правда. Ты же девочка. Ты радоваться должна.
- Ага, сидеть на кухне и не портить настроение господину. Только ублажать его улыбками и песнями. – Юлька уже поняла, что её понесло, но обида она такая – пока не выплеснешь, желательно на самых близких, будет разъедать изнутри.
- Да причём тут это. – Возмутился Мирослав. – Наоборот, это я должен тебя радовать и баловать. А не загружать рабочими моментами, в которых ты…
- Ничего не понимаю! – Перебила его Юля и тут же услышала вполне отчётливое рычание. Медведь вышел из спячки и, кажется, злился.
- Да нет! Тараканосодержащая ты моя белка! В которых ты не поможешь! Ну, вот привезли нам сегодня не четыреста рулонов газона, а четыре тысячи. Ты можешь себе это представить? На дороге - пробка из грузовиков, на въезде - крики, мат на трёх языках. Там не только Шир озеленить можно, но и Мордор превратить в сплошное футбольное поле. А ещё сегодня десяток рабочих просто не вышли на работу. Они ж тут все – то друзья, то родственники. Нанимаешь одного, а он приводит ещё целую улицу. Так вот их пригласили на свадьбу. А свадьба - это святое. Это уважительная причина просто не явиться на работу. Ты спрашивала, почему я вожу с собой целые толпы работников. Да вот поэтому! Здесь философия жизни – если можешь не работать, не работай. Знаешь, какая тут любимая пословица? У нас говорят «Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня». А здесь – «Если дело можно отложить на завтра, отложи его навсегда». Я думал, поубиваю… Ну вот чего ты ржёшь?
- П-п-простииии! – Юлька захохотала в голос, уже не сдерживаясь, похрюкивая и дрыгая ногой. – Но это правда очень смешно! Я просто это представила! Аааааа! Четыре тысячи рулонов! Куда их девать теперь?
- Да куда! – Хмыкнул Мирослав. – Конечно, обратно отправил. Подняли переписку, бланки заказов. Лишний ноль приписали на их стороне. А оплатили мы по своему заказу. Нет, был соблазн принять груз в таком виде. Мы заказ полностью оплатили? Полностью. А то, что в десять раз меньше – так это их проблемы. Но я как представил, это всё разгружать, хранить, потом думать, куда деть… В общем, нафиг. Так и это ещё не всё! И я бы даже сказал – не главное. Этот газон нужен был для домиков-нор. Помнишь, ты удивлялась, где мы их будет рыть. Так вот, рыть их не надо – дома будут построены с учётом нагрузки на крышу, водоотведения и всего такого. Потом на крышу устилается несколько слоёв специальной… Ну, пусть будет ткани, потом грунт… И только потом…
- Постой-постой! – Юля уже не могла смеяться, пытаясь отдышаться. – Ты же не сказал – «будут построены»?
- Ага! – Мирослав тоже улыбнулся, и Юля заметила, как постепенно по мере разговора расслабляются его плечи, тают колкие льдинки в глазах и расправляется складка между бровями. – Именно это я и сказал. Этот грёбаный газон нам нужен будет в лучшем случае через месяц. Это если всё пойдёт по плану. А хранится он не больше двух дней. А значит…
- А значит, у тебя сейчас лежат и портятся рулоны с травой, которые просто некуда стелить?
- В твоём исполнении это звучит забавно. – Усмехнулся Мир. – Но вообще-то днём мне было ни разу не смешно. Мало того, что мне теперь искать новых сотрудников, взамен тех, кто накосячил с датами. Потому что вот этот косяк уже на нашей стороне. Мало того, что деньги я теряю в любом случае – газон просто пропадёт. Так ещё и пришлось срочно придумывать, что с ним делать. Жалко же.
- Придумал?
- Придумал. Пришлось, правда, звонить одному неприятному типу из министерства экологии и территориального планирования, он свёл меня с министерством спорта, а через того вышли на министра образования. Так что теперь в одной из школ очень быстро и качественно произойдёт реконструкция старого маленького футбольного поля. И всё это за счёт доброго и бескорыстного чудаковатого русского миллионера, как меня уже окрестили.
- А они успеют? Это ж не просто раскатать газон? Поле ж надо подготовить?
- Успеют, поверь мне. Когда дело касается халявы, здесь впереди русских прибегут и забудут про все свои традиции, привычки и поговорки.
- Ты был прав. – Вздохнула Юля.
- Я да, я такой. – Улыбнулся Мирослав, снова утыкаясь в макушку Юли и глубоко вдыхая воздух. Юля уже заметила, что этот жест был для Мирослава своего рода антистрессом. – Но хотелось бы больше подробностей моей гениальности. В чём конкретно я был прав?
- В том, что это меня не касается. – Юля вздохнула, не поднимая лица, стало немного стыдно за свою никчёмность и необоснованные претензии. - Я ничем не могу помочь, подсказать.
- А, это. – Мирослав ещё глубже «затянулся» юлькиной макушкой. – Но нет. Права была ты. Надо было сразу рассказать. Ты так забавно слушала и искренне хохотала. Мне, оказывается, это нравится.
- Тогда рассказывай побольше. – Попросила Юля.
- Не обещаю, что смогу сразу. Не привык я вываливать на других свои проблемы. Особенно на хрупкие плечи моей девочки.