На сайте школы вывесили красочное объявление о предстоящем мероприятии, в котором указали, что ждут всех выпускников и предлагают нарядиться в той тематике, которая была в год их выпуска. Поэтому вечеринка ожидалась пёстрая и отдающая безуминкой, в которой смешаются маскарад и дискотека восьмидесятых, Чикаго и Вудсток, восточные сказки и легенды дикого Запада, супергерои и суперагенты, пионеры и оскароносные звёзды… Зато Юля была рада, что не придётся бегать по магазинам в поисках вечернего платья. Она давно отвыкла тратить деньги на себя, предпочитая покупать только самое необходимое и функциональное. А платье для вечеринок явно к такому не относится. Как ни обидно, но Лена была права – Юля никуда не ходит, и носить ей это платье будет потом некуда. Она забрала из Эльфийской студии своё сценическое платье, и теперь оно висело прямо на дверце шкафа, ожидая своего часа, радуя юлькин взгляд и заставляя сердце немного притормаживать свой бег, замирая в ожидании и предвкушении. В этом платье Белка себе безумно нравилось. И хотя на её выпускном тема была другая, и Суворова уже не помнила, какая, но кто будет сравнивать списки? В эльфийском образе Юля была на той встрече выпускников, через два года после окончания выпуска, где начался их бурный роман с Константином Суворовым. И Юля с удивлением понимала, что сам факт этого совпадения больше не вызывает ни волнения, ни грусти. Просто факт, и всё. Она даже в какой-то момент поймала себя на мысли, что не думает, встретит ли на мероприятии самого Костю, и что будет делать, если да. Точнее, она буквально заставила себя подумать об этом. Но погоняв мысли, отбросила их. «Будет и будет, на месте разберусь». Такое отношение удивляло и саму Белку, и подружек, ведь обычно Юлия Белкина мало того, что предпочитала всё планировать и продумывать, так ещё и любила изводить себя раздумьями на любые темы. Но сейчас, в суете подготовки, Юлька обнаружила у себя внутри какого-то нового человека. Более лёгкого, более смелого, немного порывистого и очень-очень оптимистичного. Сначала Суворова не узнавала этого человека, а потом вдруг поняла, что это она и есть. Она, только та, которая была когда-то, до того, как её придавило тяжестью чужих оценок и требований. И та, юная и лёгкая Юля Белкина очень соскучилась по самой себе и была очень рада вернуться.
В день встречи выпускников по всему городу проходили последние звонки. Это тоже была традиция их школы – совмещать последний звонок утром с встречей выпускников прошлых лет вечером. Ленка приехала в восемь утра, с порога объявив о том, что ненавидит белые фартучки и банты, потому что половина сегодняшних одиннадцатиклассниц выглядят старше неё и совершенно не собираются ни уступать место в транспорте, ни вообще хоть как-то убраться с дороги шарообразного бегемота. Вместе с Ленкой на пороге нарисовался не только её безразмерный живот, которому не пожелали уступить дорогу, но и лёгкость, праздник и смех. Белявская вообще не умела долго удерживать негативные эмоции, быстро сдувалась и снова начинала фонтанировать жизнерадостностью и беззаботностью.
- Слушай, ну я понимаю, что уже не девочка, - щебетала Ленка, пока подруги завтракали. - Ещё когда Тёмку рожала, мне уже тогда сказали, что я припозднилась с первым! В 25 – и припозднилась. Да у нас ещё самих детство не переиграло. А уж с Алиской я вообще в консультации числилась, знаешь как? Старородящая! По этой логике я теперь вообще какая? Древнеродящая? Мумифицирующая? Динозаврородящая???
Подруги захохотали, вытирая слёзы. Ленка, охая и придерживая живот, сделала глоток чая и чуть не подавилась им от вопроса Юльки:
- А вы на УЗИ ж ходили? У тебя там точно ребёнок? – и, видя непонимающий взгляд Белявской, пояснила. - Ну, если динозаврородящая, то у тебя там…Яйцо!
И снова взрыв звонкого хохота разнёсся на всю квартиру. С Ленкой всегда, как помнила Юля, было именно так – с какой бы бедой не столкнулись подруги. Если они собирались «попить чаю и порыдать», то всё заканчивалось «выпить вина и поржать».
Потом подруги переместились в комнату к большому зеркалу с подсветкой, за которой Юльке было так удобно «творить красоту». Она сделала Белявской нежный макияж в персиковых оттенках, который, хоть и был не слишком вечерним, очень здорово оттенял её большие серые глаза и скрывал лёгкие отёки и круги под глазами. Личико подруги было словно фарфоровое, кукольное. А когда Юлька завила её волосы в крупные локоны и собрала на затылке в красивую объёмную «розочку», оставив свободные пряди падать на плечи и спускаться вдоль шеи к позвоночнику, из зеркала на них посмотрела настоящая красавица. Ленка восхищенно выдохнула, пытаясь подобрать слова благодарности, а Юлия, как всегда в такой момент поймала себя на двояком состоянии. С одной стороны, она всегда испытывала огромное удовольствие от результата и реакции своих клиенток на новый образ. А с другой, откуда-то изнутри поднимался «самозванец» и почему-то голосом мамы и мужа («Бывшего, Юля, быв-ше-го!») бубнил – «ой, да что там, разве это я, просто Лена и сама красавица, а я что, я ничего, тут мазнула, там подрисовала, разве это заслуга, так, ерунда».
- Юляяяя, ты волшебница. - Прошептала Ленка, поднося ладошки к щекам и замирая, боясь прикоснуться и нарушить эту красоту. – И не думай даже, вижу, что ты сейчас начнёшь – глазки в пол и «что вы, что вы, это не я, я мимокрокодил». Та очень крутая.
- Спасибо, Лен. И как ты так угадываешь всё?
Ленка оторвалась от своего отражения и, подойдя к Юле, вдруг обняла её и аккуратно положила голову ей на плечо, немного неловко выгнувшись, чтобы не потревожить ни живот, ни причёску. От этого жеста у Белки аж в носу зачесалось, и вдруг вырвался вопрос, над которым она страдала с самого первого звонка Ленки и который всё не решалась задать. А вот сейчас это вдруг стало легко.
- Лен, а ты правда на меня не обиделась? Ну, что я сначала согласилась, а потом.. вот так… С самого утра… Тебе теперь весь день ходить аккуратно, чтобы до вечера…
- Ююююль, я вот как знала, что ты себя сожрёшь живьём, - с тихим то ли стоном, то ли смешком ответила красотка, не поднимая головы. – Я до ужаса рада, что мы просто увиделись. Что я пересилила свои сомнения и придумала повод тебе позвонить. И что ты не послала меня сразу. Тут уж благодарить надо за твой характер, что ты никому отказать не можешь. И я очень-очень рада, что ты нашла для меня время. Но чему ещё больше рада, так это тому, что ты потом мне перезвонила и всё переиграла. Сама. Словами. Не молчала, гоняя мысли о том, как тебе неудобно со мной встречаться днём, тратить время, и как мне это всё донести, чтобы никого не обииииидеть. Людям вообще свойственно говорить и договариваться.
Юля хмыкнула почти недоверчиво:
- А что, так можно было?
- Знаешь, один человек мне однажды сказал умную вещь. Люди получили в процессе эволюции огромный дар и силу. Не большой палец, не прямохождение. Люди получили речь. И не пользоваться этим даром – просто грех. С людьми надо говорить словами через рот. Это же так нормально: что-то надо – попроси, что-то не нравится – скажи, что-то неприемлемо – откажись. Всё просто.
- Какой мудрец. – Хмыкнула Юлия. – Кто ж такой умный у тебя?
- А ты не помнишь? – Ленка подняла голову и посмотрела Юле прямо в глаза. – Это сказала ты.
Глава 6
Юлька шумно выдохнула и, вытерев со лба капельку пота, плюхнулась рядом с сумкой. Ещё раз растерянно окинула её взглядом и посмотрела на развалившегося на диване Илью.
- Илюш…
- Мам, даже не думай! - Илья поднял руки ладонями вверх, а затем наставил на мать указательные пальцы, как будто угрожая ей пистолетами. - Ты уже собралась! Ты мне обещала! Не порть сыну каникулы! Так что проверь документы, зарядку для телефона и свободную память в фотоаппарате. И вперёд.
Юля растеряно покачала головой.