- Да лааааадно! – Протянула Новорядская, переводя взгляд с экрана на подругу и обратно. Сходство с совой от этих движений только усилилось, и Юлька прыснула, чуть не подавившись мороженым. – Я впервые в жизни вижу резюме Белкиной Юлии Ильиничны! Ты наконец-то решилась уйти из своей банки с пауками?
- Из банка, а не из банки! – Поправила Юля.
- Да один хрен! Не могу поверить! Я думала, тебя оттуда выгнать смогут только на пенсию. Если не на кладбище!
- Я тоже так думала. - Кивнула Юля. – И вот тут мне немного всё же страшно. Во что я ввязалась? Я ж резюме сто лет не писала. Меня ж мама через знакомую пристроила. И до этого уже и не помню – куда волна несла, там и работала. А что теперь делать? Но я понимаю, что не могу я туда вернуться. Лер, ну не после того, что мы с тобой «там» пережили. После всех этих… Не могу. Снова видеть эти цифры… У меня ощущение, что мозг их просто не воспримет – вытеснил все знания, как неприятные воспоминания. Раз, и стёр. И главное – ну, уволюсь я. А дальше-то куда? Чего я НЕ хочу – низы поняли. А что я умею, что я могу – верхи пока не придумали. И главное – чего я хочу.
- Совсем нет идей? – Подозрительно прищурилась Лера. – А то вроде как смотритель медвежьей берлоги требуется где-то…
- Лер. Это как раз из разряда второй революции, - сникла Юля.- Я не готова жить в Черногории, Медведь не может бросить свою стаю.
- Так медведи вроде не стайные животные! – Напомнила Лера.
- Этот - стайный. Я бы даже сказала, он вожак и царь целого леса. И от него слишком много зверей зависят.
- А белки, я смотрю, уж больно независимые стали, да? – Подмигнула Лерка.
- Да ну тебя. – Юля отмахнулась и потянула ноутбук ближе. – Взятку мороженым ты получила. Давай теперь помогай. Будем думать, куда высаживать беличий десант.
Спустя пару часов основные направления высадки беличьего десанта были определены. Резюме составлено, и не одно. И даже на несколько вакансий разослано. Сами вакансии были разбиты на группы и раскиданы по шкале от «не мечта, но куда-то надо выйти после отпуска» до «не мечта, но шаг к ней как минимум». Работу мечты для Юли подруги так и не придумали, потому что мечтой оказалось что-то совсем пока не серьёзное – как бы ни старалась новая жизнь пропитать ожиданием чуда каждую клеточку юлькиного тела, слишком сильны были установки, что «настоящая» работа бывает только в офисе с фиксированным окладом и соцпакетом. А Юля вдруг вспомнила и мероприятия в стиле фэнтези, и свой «волшебный чемоданчик» с косметикой, и восторг Ленки Белявской от нового образа, сотворённого юлькиными руками. Ей ведь это нравится – преобразовывать мир. Вот оно! Осталось придумать, как это применить.
После ухода Леры, Юля ещё посидела у ноутбука, накидывая в файл идеи, казавшиеся совсем уж бредовыми, нереальными, наивными. Но совсем отбрасывать их не хотелось. Юля подумала, что даже самые смелые и дерзкие мечты у кого-то ведь осуществлялись! Нет, Белка не собиралась изобретать электронно-вычислительную машину или первой лететь или отправлять кого-то другого в космос – это уже осуществили до неё другие мечтатели. Но с чего-то ведь надо начинать. Подумать, «повертеть» идеи, поразбирать их на составляющие шаги… Обсудить. Впервые в жизни было не страшно, что обсмеют, осудят, не поверят. Ну, осудят, ну, не поймут. Это будет «их», не «юлькино». Пятеро не поймут, семеро, хоть десять. Но обязательно будет кто-то, кто сможет что-то посоветовать, подсказать, направить. А ещё Юля знала, что по крайней мере один человек точно выслушает и не отмахнётся. Белкина взяла телефон и замерла над экраном. Позвонить? Или не настолько осмелела саблезубая Белка? После того, как уехала, запретив провожать, вот так звонить и просить помощи и подсказок?
«Привет. Как долетела? Как настроение? Я уже соскучился» - вибрацией в руках решил телефон за неё, отмёл все сомнения и вызвал глупую, неоправданную, абсолютно незаслуженную улыбку.
«Привет. Долетела отлично. Только что собиралась тебе звонить».
* - песня «Лондон», 2012 год. Муз. и слова Г.В. Лепсверидзе и Т. Э. Юнусов, исполняют авторы, более известные широким массам как Григорий Лепс и Тимати.
Глава 54
Илюшка ворвался в квартиру всей своей загорелой летней силищей, сметающей грусть и раздумья. Батарейкой, впитавшей в себя энергию солнца, реки, свежего воздуха, дикой свободы, вечернего костра и даже какой-то арматурины, об которую разодрал ногу неизвестный Виталька. Удивительное свойство юности – впитывать в себя всё, и плохое, и хорошее, и неизменно преобразовывать это в яркую, ослепляющую энергию, которая потом не помещается внутри и расплёскивается без контроля и границ на всех вокруг. Как будто даже в квартире светлее стало.
- Сынулька! – Юля прижала к себе родную макушку, для чего сыну даже наклониться немного пришлось. – Вырос! Загорел!
- Мам! А сама-то! – Илюшка обнял маму в ответ. Вот что было особо ценно для Юли в их отношениях – даже в самый противный возраст Илья никогда не отстранялся и не избегал объятий. Хотя поворчать «ну, маааам» мог, но стойко терпел прилив материнской нежности. А сейчас Юле просто физически было необходимо запитаться от сына, подключиться к нему. Как же она соскучилась! Как ей не хватало его вихрастой головы, всегда полной каких-то бесконечных идей и мыслей. Его нескладных, внезапно вытянувшихся во все стороны рук и ног. Его хитрой улыбки, как будто он что-то задумал (и чаще всего так и было). Да даже разбросанных по всем свободным поверхностям вещей тоже не хватало – как будто из этого вечного хаоса и состояла та чистая энергия, которая сейчас буквально затапливала Юльку до самой макушки. – Тебя там буржуины заставляли на плантациях горох собирать что ли?
- Пляжи Будвы тоже неплохо способствуют загару, знаешь ли! – Рассмеялась Юля. – А вот заставляет работать меня только собственный сын. Всё утро блинчики пекла. Всё по заказу!
- Блинчики, блинчики, блинчики! – Вот что может оторвать соскучившегося пятнадцатилетнего телёнка от мамы? Еда! На кухне загремели тарелки, и хлопнул дверью холодильник. – Я тебе уже говорил, что люблю тебя?
- Не говори с набитым ртом! – По привычке подколола Юля, догоняя сына на кухне, где он уже жевал блинчик, даже не садясь за стол. Хотя… такие слова пусть говорит хоть с каким ртом. Простое «я тебя люблю» всегда действует на родителей как самый лучший антидепрессант, антиворчун и антигрустин. Возраст ребёнка при этом значения не имеет. – И руки! Руки не помыл!
- Мам, там папа звонил. Заехать вечером хотел. Ты не против, если мы с ним пройдёмся?
- Конечно, нет. – Юля вздохнула. Надеялась на то, что посидят с Илюхой вдвоём, наговорятся о своих поездках, поделятся впечатлениями, а потом включат какую-нибудь комедию, закажут пиццу… Хотя блинов должно на ужин ещё хватить. Но с отцом Илья виделся нечасто, а мешать им Юля не собиралась. Развод родителей – не повод рвать сына на части. А киношка и пицца никуда не денется. – На ужин что приготовить? Есть пожелания?
- Да мы с папой перекусим, наверное. Ты и так блинами заморочилась. Отдохнёшь как раз.
Ещё один вздох Юля подавила. Собственно, она свои ожидания Илье не озвучивала, ничего не предлагала. Логично, что он своих планов наделал, да ещё с своеобразной заботой. Вроде бы. Отдохнуть – это конечно мысль. Но вот что-то не хочется. В крови бурлила жажда деятельности.
Но всё потом, позже. Пока что Юля не могла оторваться от своего главного в жизни мужчины. Смешного, почти взрослого, забавно чавкающего блинчиком, макая его в приторную смесь сметаны и сгущёнки и ловя пальцами текущие по подбородку капли. Илья любил есть так – намешать в блюдечко сметану и сгущёнку или сметану и варенье и макать туда сложенный уголочком блин. Юля любила аккуратно завернуть начинку в трубочку. Костя предпочитал блины без начинок. Мясо только если. И то угодить было сложно – то фарша слишком мало, то лука переборщила, то недосолила. Лерка вообще совершала над блинами какие-то ритуальные действия. Или скорее ведьмовские – смешивая совсем уж дикие ингредиенты. Сыр с шоколадом. Крыжовниковое варенье с авокадо и яйцом. Крабовые палочки с яблоком и луком… Юля поймала себя на мысли, что не знает, как любит есть блины Мирослав. Они много говорили, много чего ели вместе, но в основном Мир угощал Юлю, таская её по разным ресторанам и кафе, заказывая непременно разные блюда, и с любознательностью исследователя ожидая её реакции. А вот она его вкусы узнать не успела. И почему-то именно сейчас это стало важным. Хотя и не понятно, зачем. Вряд ли он вот так возьмёт и заскочит на блинчики. Юля подтянула поближе телефон… Написать или нет… Вчера она так и не решилась спросить совета о своём будущем. Белке показалось, что это будет каким-то совсем не тонким намёком на то, что это самое будущее она видит общим. А вопрос про блины? Намёк на что? И зачем вообще ей эта информация? Юля не могла ответить на этот вопрос, но знала – надо! Просто необходимо выяснить.