Если они связаны… Да помогут боги тому, кто причинит вред мэйту Поющего с Тенями.
Азриэль сократил расстояние между ним и Рисандом, навалившись на брата всем телом. Возвышаясь над ним, его лицо было маской холодного гнева.
Верховный Лорд, похоже, понял, что он все еще находится на опасной территории. Он был прав в своих предположениях.
— Я знаю, каково это, когда твой мэйт находится в опасности. Я знаю, — сказал Рисанд, заглянув Азриэлю в глаза. — Но если ты будешь вести себя как осел, вместо того чтобы навести порядок в своей голове, это не спасет Гвин…
Ее имя на его губах. Это было последней каплей.
Кулак Азриэля поднялся и врезался в челюсть Рисанда с грохотом, от которого содрогнулась земля. Верховный Лорд Ночного Двора попятился назад, казалось, ничуть не застигнутый врасплох этой атакой.
Тени Азриэля, словно гадюки, набросились на Рисанда, отбросив его назад и повалив на землю. Поющий с Тенями с рычанием бросился вперед, готовый нанести новый удар.
Но две сильные руки вцепились в плечи Азриэля, другая пара обхватила его за талию, а он рычал, извивался и пытался вырваться из их хватки. Азриэль не был уверен, он ли это или его тени зарычали, когда Рисанд поднялся на ноги. По правде говоря, он не был уверен, осталось ли сейчас в нем что-то от него самого. Он чувствовал себя богом, готовым обрушить свой гнев на Рисанда. Готовым забрать его душу за то, что он вел себя так неосмотрительно. За то, что он играл судьбой его мэйта, словно она была пешкой.
Наконец Азриэлю удалось вырваться из объятий Кассиана и Тамлина. Он бросился к Рисанду, прежде чем они успели схватить его снова.
Рисанд вытер кровь с губ, его фиалковые глаза были полны сожаления. Это было единственным, что удерживало Азриэля от того, чтобы переломать ему ноги.
— Мы сделаем все, что потребуется, чтобы вернуть ее в целости и сохранности, — сказал Азриэль, и это был не вопрос.
Рисанд ничего не ответил, только кивнул.
Поющий с Тенями повернулся к брату спиной и пошел прочь.
И хотя он снова надел холодную маску, хотя все воины, смотревшие на его лицо, видели лишь опасного Шпиона Ночного Двора, Азриэль почувствовал, как его сердце раскололось надвое. Почувствовал, как в груди что-то треснуло.
Он вернет Гвин.
Он вернет своего мэйта и уничтожит всех — все — на своем пути.
Он разорвет этот мир на части, пока она снова не окажется в его объятиях.
Я спасу тебя, Птичка, подумал Азриэль, глотая слезы. Даже если это будет последнее, что я сделаю, ты снова будешь в безопасности.
========== Глава LX. No Man. ==========
Гвин не могла определить, сколько времени прошло, пока они добирались до Весеннего Двора. Она знала, что однажды они остановились, чтобы отдохнуть и поесть, но в остальном они шли очень быстро. Мужчинам даже приходилось отбегать от каравана, чтобы облегчиться в лесу, а затем бегом возвращаться к группе, пока их не оставили позади.
В первый раз, когда повозка остановилась, у Гвин свело живот и вспотели ладони. Но потом она узнала, что они остановились на отдых, и почувствовала головокружительное облегчение.
Но Гвин понимала, что облегчение ее временно, и ощущение надвигающейся гибели вернется, как только они достигнут Весеннего Двора.
Гвин разрешили сходить в туалет и съесть немного хлеба и воды, после чего ее быстро запихнули обратно в повозку, где она неловко задремала.
Повозка с грохотом остановилась, вырвав ее из сна. Спина затекла, сердце заколотилось. И тут она почувствовала знакомый запах. Твердый и сильный, как кедр и туман. К вспотевшим ладоням и замершему животу добавилось что-то еще. Странное тянущее ощущение в груди.
— Мы прибыли, — сказала Элейн. Гвин напрочь успела позабыть о том, что она сидит напротив нее. Средняя Арчерон держала спину прямо. — Помни о своей части сделки, Гвин. Подумай обо всех. Подумай об Азриэле.
Внутри у Гвин все запылало. Подумай об Азриэле. Это все, о чем она могла думать все это время. Тем более, что Элейн ясно дала понять, что любое отклонение от плана приведет к его смерти.
Нет, если ты будешь осторожна, Гвин.
Закрыв глаза, Гвин глубоко вдохнула через нос.
Помни о плане. Помни о плане. Придерживайся плана. Придерживайся плана.
Прежде чем Гвин успела хоть немного успокоиться, трое людей Грейсена оказались у задней части повозки. Один из них открыл двери, помогая Элейн выбраться, а второй и третий расстегнули цепи Гвин и вытащили ее на пышную зеленую траву. Как только ноги Гвин коснулись земли, она почувствовала возвращение своей магии. Она вернулась в полную силу. Очевидно, скудная еда и неудобный сон благотворно повлияли на ее магию, несмотря на то, что фебан все еще вышел из ее организма.
Двое стражников держали Гвин за локти, а третий уткнулся копьем ей в спину. Гвин заметила, что фебана на нем не было. Вероятно, потому, что многое зависело от способностей Гвин. Неудивительно.
Однако удивительным было то, что два стражника с копьями встали по обе стороны от Элейн; и хотя наконечники их копий не были покрыты фебаном, они все равно были направлены на нее.
Слегка расширенный взгляд Элейн заметался между ними.
Поняла ли она то, что Гвин увидела сразу? Дошло ли до нее, что Грейсен видит в ней коварную фейри, а не женщину, которую он любил? Что он просто использует ее для своего преимущества?
Гвин решилась высказать все, что думает на этот счет, но Грейсен, обойдя повозку сзади, подошел к ним, положив руку на рукоять меча. Элейн посмотрела на него так, как раненое животное смотрит на охотника.
— Просто формальность, дорогая, — сказал Грейсен, пожав плечами. — Не о чем беспокоиться.
Элейн явно ему не поверила, но все равно кивнула. Пальцы Грейсена коснулись ее руки, и он сделал шаг ближе к Гвин. В его голубых глазах, которые она впервые увидела в камере около месяца назад, сверкнуло отвращение, но она уловила и нотки высокомерия. Он был так уверен в своей победе. И, возможно, не зря…
Но Гвин должна попытаться.
Грейсен ткнул большим пальцем себе за спину. — Твои люди ждут, но прежде чем мы встретимся с ними лицом к лицу, я хочу обсудить несколько вещей. — Он сделал еще один шаг ближе к Гвин. — Тебе решать, чем все это закончится. Я уверен, что Элейн ясно дала это понять. — Грейсен сложил руки перед собой. — Мне нужна демонстрация.
Гвин моргнула. Она не знала, почему удивилась. Конечно, Грейсену нужны были доказательства надежности ее способностей. Очевидно, что он не доверял Элейн, как бы той не нравилось убеждать себя в обратном, а учитывая, насколько вооружены были люди молодого лорда, он, вероятно, хотел убедиться, что им представиться возможность вступить в бой. И именно этого он добивался. Грейсен не хотел вести переговоры, он не был дипломатом, — он хотел войны.
— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила Гвин. — Подчинила своей воле одного из твоих солдат?
— Даже не смей, — прорычал Грейсен.
Гвин тут же замолчала. Пусть он сам роет себе могилу. Она позволит Грейсену самому предложить, на ком он сочтет нужным проверить ее магию Поющей со Светом… Кого он подставит под удар ради себя и своих людей…
Грейсен сплюнул. — Используй свои извращения на Элейн.
Глаза Элейн вспыхнули, когда она посмотрела на лорда взглядом, полным обиды и шока. — Почему не на тебе?
Грейсен сделал паузу, достаточно долгую, чтобы вызвать подозрения, прежде чем встретиться взглядом с Элейн. — Потому что ты — фейри, и именно их ей придется принуждать. Ты — более подходящее испытание ее магии.
Глаза Гвин метнулись к Элейну, которая казалось по крайней мере частично удовлетворенной его оправданиями. Тем не менее, в ее глазах читался намек на сомнение.
Элейн подошла к Гвин, выпрямившись во весь рост. — Тогда начинай.
Гвин сосредоточилась на зове силы, который она ощущала в своей груди, сосредоточилась на тепле медленно заходящего солнца над ними, прислушалась к гулу в своей крови.
Это должно сработать. Гвин необходимо встретиться с Верховными Лордами и Верховной Леди.
Она глубоко вдохнула, ощущая вкус силы на языке и чувствуя, как она проникает в нее. — Сними капюшон.