Гвин понятия не имела, почему ее руки тянулись к кулону каждый раз, как она вспоминала Азриэля. Возможно, потому что кулон был прекрасным секретом, принадлежавшим только ей, таким же, как и ее желания относительно Поющего с Тенями. Желания, которые гнали ее уединиться в купальных комнатах, как только она осмелится.
Ты читаешь слишком много этих грязных романчиков, хихикнула Кэтрин.
— Отстань, ничего из этого не выйдет, — проворчала Гвин, небрежно кладя том обратно в тележку. Она стряхнула пыль с рук и направилась к выходу из библиотеки. — Мы хорошие друзья. Это просто безобидное увлечение.
Настолько безобидное, что ты постоянно воображаешь, не взаимно ли оно.
— Я не воображаю. Я знаю, что нет. Дай мне помечтать.
И с этим тихим бормотанием она поставила точку в разговоре, прогоняя мысли Кэтрин из своей головы. Хотя, конечно, это были ее собственные мысли. Но они были неуправляемыми и колючими, и если Гвин не будет контролировать их, они поселятся в ее голове, угрожая управлять ею. А Гвин, конечно же, не могла позволить бессмысленной тяге к Азриэлю (или постоянному страху перед монстром, скрывающимся внутри нее) управлять ею. Так жить нельзя. И если Гвин была хороша в чем-то, так это в том, чтобы быть живой.
И хотя между “жить” и “быть живой” была разница, она не хотела думать об этом… Особенно сейчас, когда ей нужно было успокоить нервозность, которую она испытывала перед завтрашней церемонией.
Гвин прокралась в спальное крыло жриц и переоделась, стараясь не разбудить никого из дремлющих девушек.
На шкафу, напротив изножья кровати, висело ее завтрашнее платье. Подарок Несты.
Это было простое, но элегантное платье изумрудно-зеленого цвета, с длинными рукавами и зауженной талией, из полупрозрачной ткани с шелковой подкладкой. Помимо кулона, у Гвин никогда не было ничего столь прекрасного.
Откинувшись на спинку кровати, Гвин удовлетворенно выдохнула и уснула, глядя на свое платье… Мечтая о том, что подумает Поющий с Тенями, когда увидит ее завтра в нем.
========== Глава II. Ready to Be Found. ==========
Кровь стучала в ушах, а сердце гулко билось о ребра. Каждый вдох и выдох требовал столько же усилий, сколько и улыбка, которую Гвин нацепила на свое лицо.
Жрица была так взволнована, что даже забыла посмотреть на Азриэля, когда пришла, даже не потрудилась узнать, какое впечатление произвело ее красивое платье. Частично ей хотелось разыскать его, поддразнить за то, что он одевается так формально. Их беседа всегда выбивала ее из пучины беспокойных мыслей.
Она должна собраться. Порадоваться. Расслабиться.
Этот день принадлежал Кассиану и Несте. Она не хотела разрушить его своим дурацким страхом перед миром, лежащим за пределами библиотеки. Она была Валькирией, Каринтианкой, в самом деле.
Я — скала, о которую разбивается прибой. Ничто не может сломить меня.
Котел, легче сказать, чем сделать.
Сфокусируйся на музыке. Ты любишь музыку.
Она очень, очень старалась. Гвин старалась сфокусироваться на партиях флейты и скрипки, сопоставить их в такт с танцем.
О, но кружение, вращение и пение… У нее свело живот при одной только мысли.
Глаза Гвин искали Эмери. Она была на другой стороне храма, общалась с Морриган под бокалы шампанского. Они смеялись. Они хорошо проводили время.
Как им и следовало.
Это же церемония мэйтов их лучших друзей.
Неста сияла, а Кассиан чуть не лопался от радости. Такого великолепного зрелища должно было быть достаточно, чтобы унять ее тревогу. Она должна утешиться счастьем Несты. Клото призывала Гвин питаться надеждой тех, кто ее окружает. Но, боги, сейчас она была не в состоянии воспользоваться этим советом.
Ей не следует быть такой строгой по отношению к себе. В конце концов, никто не замечает ее состояния. Все слишком заняты хорошо проводимым временем, ведь это чертов праздник.
Переставляя ногу одну за другой, она пробиралась сквозь толпу с вежливыми извинениями и улыбкой, которая так хорошо к ней прицепилась.
Никто не задавал ей вопросов. Да и с чего бы? Ее никто не знал. Все эти лица, хоть их было не так уж много, были знакомы Несте, но не Гвин. Только Амрен (как предположила Гвин), окинула ее настороженным взглядом, когда жрица прошла мимо. Ее серебряные глаза были проницательными, как будто знающими все, отчего на лбу Гвин выступила испарина. Под пристальным взглядом женщины Гвин не могла дышать и была благодарна музыке, звучание которой перекрывало ее хрипы.
Задняя дверь частного храма была уже в двух шагах, и как только Гвин взялась за ручку, она почувствовала, как звено невидимой цепи, душившей ее, начало рваться.
Собрав все силы, Гвин аккуратно толкнула дверь (хотя, по правде говоря, ей хотелось ее выломать) и вышла на задний двор Дома у реки.
Глаза щипало, пока она пыталась найти хоть какое-то убежище. Место, где она могла бы спрятаться, пока все это не кончится.
Вот оно. У задней части дома. Сад.
Вдыхая свежий воздух полной грудью, Гвин, пошатываясь, пересекла территорию и направилась к зеленой гавани из цветов и живой изгороди, прижимая руку к груди, где становилось тесно. Слишком тесно.
На полпути к саду она едва не споткнулась о подол своего великолепного зеленого платья, а белые атласные туфли чуть не спали с ее ног, когда она каблуками погрузилась в траву.
После того, что по ощущениям напоминало восхождение на склон Рамиэля с тяжело раненной ногой, Гвин оказалась в тихом пространстве сада.
И сразу же почувствовала облегчение.
Звук стука каблуков, сопровождавший ее тяжелые шаги, напоминал ей, что она все еще на твердой земле. Щебетание птиц напоминало ей о том, что вокруг нее открытое пространство. А зелень листьев, розовые и желтые цветы… они напоминали ей о жизни. О том, что она жива.
С шумным выдохом Гвин рухнула на деревянную скамью перед клумбой роз. Она просто спрячется здесь и будет смотреть на цветы, пока не закончится церемония. Потом она снова наклеит на лицо улыбку и пожелает Несте и Кассиану всего хорошего, прежде чем они улетят на всю следующую неделю.
А затем они вернутся, и Валькирии продолжат свои тренировки…
Тренировки, разработанные Азриэлем и Кассианом на основе “ошибок”, которые девушки допустили во время Кровавого обряда. Исправления, чтобы сделать их лучше. Смертоноснее. Сделать ее смертоноснее. И какой-то ее части это нравилось.
Я — монстр.
В животе все перевернулось. Гвин снова прижала руку к груди и крепко зажмурила глаза, желая, чтобы ее бешено колотящееся сердце замедлилось.
Монстр с жаждой крови.
Горячо, ей было так горячо, а во рту сухо.
— Здравствуй.
Гвин вздрогнула от звука женского голоса и открыла глаза.
Перед ней стояла девушка, которую она бы узнала без всякого представления. Похожая на обеих своих сестер, перед ней стояла Элейн Арчерон.
И, Боги, она была настолько красива, насколько описывала Неста.
Ее волосы насыщенного медно-золотистого оттенка ниспадали до середины спины. Ее кожа была не бледной, но достаточно светлой, чтобы можно было разглядеть розовые щеки и идеальную россыпь веснушек на переносице, в отличие от хаотичных веснушек Гвин.
Если бы Элейн не улыбалась ей самой доброй улыбкой, которую Гвин только видела, она бы позеленела от зависти к этой красавице в пудрово-розовом платье.
— Ты в порядке? — спросила Элейн, ее голос был таким же нежным и светлым, как лепестки роз перед ними.
— Я буду в порядке, — ответила Гвин, нацепив неловкую улыбку, — мне просто нужен свежий воздух.
— Ты… Гвин?
Гвин кивнула, но у нее не было сил спросить у Элейн, как много она знает про ее прошлое. Знает ли она о Сангравахе? Видит ли она демонов, прячущихся внутри нее?
— Я правда в порядке, — повторила Гвин, — но, может, ты могла бы позвать Морриган для меня?
Чтобы она могла увести меня подальше отсюда, пока я не испортила всю церемонию.
Элейн нахмурилась и Гвин бросила на нее умоляющий не задавать вопросов взгляд.
— Да, конечно. Скоро вернусь.
Элейн удалилась с грацией одуванчика, парящего на летнем ветерке.