— Прости, прости, — тихо сказал Азриэль, переместив руку с ее руки на затылок, где его пальцы нежно коснулись линии роста волос. — Я не должен был этого говорить. Мне жаль.
Гвин фыркнула. — Все в порядке.
Поющий с Тенями сделал паузу, прежде чем снова заговорить. — Я лишь хотел сказать, что ты никогда не была в его власти. Вот почему ты выжила. — Сожаление в его глазах сменилось восхищением. — Это то, что ты делаешь, Гвин. Ты выживаешь. И нет никого сильнее, никого нельзя бояться больше, чем того, кто выжил. — Едва заметный намек на улыбку. — Он перешел дорогу не той женщине.
Край губ Гвин изогнулся. — Не забудь вспомнить об этом в следующий раз, когда заставишь меня делать дополнительный комплекс отжиманий.
Азриэль усмехнулся и позволил своей руке скользнуть с ее шеи вниз по спине и лечь на кровать. — Принято к сведению. — Тени скользнули по его другой руке, когда он сделал рваный жест в сторону брошенного пергамента и пера. Темные шлейфы скользнули по комнате и забрали оба предмета, положив их рядом с Азриэлем. — К сожалению, я здесь по делу.
— Верно. Тебе нужны мои показания, — вспомнила Гвин.
— Но если ты не готова или не в том состоянии, чтобы отвечать, я могу отложить свой отчет. Рисанд не будет возражать.
— Нет, я чувствую себя гораздо лучше после… после этого, — сказала Гвин, поднимая платок, теперь уже основательно намокший от ее слез. Она протянула его обратно, но он пренебрежительно махнул рукой. Вероятно, он ожидал, что она заплачет еще раз. Возможно, так оно и бывало. Азриэль бывал в подобных ситуациях гораздо чаще, чем она. — Сколько носовых платков ты потерял во время сопливых признаний?
Смех Азриэля был глубоким раскатом. — Большинство тех, кто рыдает передо мной, не заслуживает носовых платков. Ты — особый случай. — Он покрутил перо, разглаживая пергамент на коленях. — Я постараюсь быть краток. Гришам был… весьма откровенен. — За кривой улыбкой Азриэля Гвин увидела настоящую боль в его глазах.
Она нахмурилась и вспомнила обещание, которое дала себе вчера. Обещание быть рядом с Азриэлем, как он был рядом с ней. — Ты хочешь поговорить об этом? — спросила она. — Я имела в виду то, что сказала в лесу. Я здесь, если надо выслушать тебя.
Его выражение лица смягчилось. — Возможно… возможно, позже. После того, как я закончу с этим делом. Мне лучше оставаться в нейтральном состоянии, пока я составляю свой отчет.
Хотя Гвин могла понять его доводы, ей не нравилось, что он заставляет себя прятать свои эмоции, пока не закончит работу. Возможно, этого требовал долг, но это не могло пойти ему на пользу. К кому он обычно обращался со своими тяготами? К братьям? К Несте?
Морриган? Элейн?
Это не имеет значения. Сейчас не время и не место думать о прошлых любовных интересах Азриэля.
Гвин расправила плечи. — Ладно, с чего начнем?
Примерно через тридцать минут Гвин (без слез) выложила все, что смогла вспомнить из своего боя с Гришамом. Все — от вырывания волос до использования лука в качестве посоха.
Азриэль время от времени писал на пергаменте, задавая несколько коротких вопросов и требуя уточнений, прежде чем перейти к следующему вопросу. В конце Гвин с удивлением заметила, как мало он записал. Либо у Азриэля была хорошая память, либо Гришам действительно уже во всем признался.
Азриэль фыркнул, отложив перо. — В итоге ты действительно сломала кому-то нос.
— Думаю, я сломала не только нос, Поющий с Тенями…
Уголки его губ опустились в раздумье, когда он свернул свиток и спрятал его под мышкой. — Да, я бы сказал, что его спина, крылья и гордость тоже основательно пострадали. — Он одарил ее кривой улыбкой. — Хотя я бы не слишком радовался по поводу последнего. Его гордость и так была очень хрупкой.
Гвин рассмеялась, но ее легкие запротестовали, вызвав сдавленный смех.
Азриэль нахмурился. — Возможно, сейчас не лучшее время, чтобы смешить тебя.
— Мне нравятся твои шутки, — сказала Гвин, покачав головой. — Даже если они причиняют мучительную боль.
— Как жаль, что с тобой я шучу больше, чем с кем-либо еще. — Он сказал это так непринужденно, как будто они обсуждали погоду, но Гвин не упустила короткий проблеск уязвимости в его глазах. — Мне нужно закончить отчет, но Рисанд просил нас подойти перед ужином.
От разочарования у нее свело живот.
Ей очень хотелось больше говорить с Азриэлем. Она хотела выслушать его переживания и позволить ему довериться ей. Она хотела больше говорить об отметке, которую она сделала на своем дереве, о стене, которую она разрушила. Она хотела поговорить о своих подозрениях относительно того, что они с Азриэлем могли быть—
— Если хочешь, я могу проводить тебя в личную библиотеку. Думаю, ты уже устала сидеть здесь взаперти.
Было ясно, что сейчас не время. У Азриэля слишком много дел. Тогда позже. Не никогда. Просто… позже.
Она снова протянула ему платок, смирившись с тем, что разговор окончен.
Азриэль встал, покачав головой. — Оставь себе. Пожалуйста.
Этот платок вдруг стал ее самым ценным приобретением.
Забудьте о кулоне, который предназначался Элейн. Пусть он и дальше пылится на дне ее тумбочки. Этот платок принадлежал Азриэлю, и он дал его ей. Чтобы осушить ее слезы.
Она крепко сжала его и почувствовала, что борется с необъяснимой волной слез. Вместо этого она ярко улыбнулась. — Я буду хорошо заботиться о нем.
— Уверен, что так. — Он протянул покрытую шрамами руку, чтобы помочь ей встать. — Тогда я провожу тебя в библиотеку?
Приняв его руку, Гвин поднялась на ноги. После этого он отпустил ее, и эта пустота показалась ей почти тревожной.
“Я буду ждать тебя”, — сказал он несколько недель назад.
И во время их задания он доказал, что готов ждать бесконечно.
Что ж, она могла бы подождать день или два, пока он закончит свой отчет.
Вызов принят, Поющий с Тенями.
Вторую половину дня Гвин провела в библиотеке, никем не потревоженная.
В какой-то момент она услышала детский смех в коридоре, видимо, это был Никс, а затем время от времени раздавались звуки шагов над ней в кабинете Верховного Лорда… Рисанда.
Она почти до половины дочитала выбранный ею мистический роман, когда в дверь просунул голову Азриэль и сказал, что пришло время встретиться с Рисом. Гвин с ворчанием поднялась с кресла, ее мышцы все еще болели. Скоро ей нужно будет принять еще один тоник для снятия боли…
Они подошли к началу лестницы, и Гвин едва не застонала. При одном взгляде на ступеньки ее бедра начали гореть.
Она сделала глубокий вдох и уже начала подходить к лестнице, когда Азриэль коснулся ее руки, останавливая.
Гвин повернулась к нему лицом и увидела, что он протягивает руку, а тени на его плечах становятся все больше.
— Я могу рассеять нас на самый верх, — предложил он. — Или я могу попросить Рисанда встретить нас в библиотеке, если ты не хочешь использовать мои тени.
О, его бесконечное беспокойство о том, что она боится его теней. Она чуть не закатила глаза, когда пристроилась рядом с Азриэлем. Она заметила, что его рука дрожит, когда он обнял ее за талию. Странно, ведь он не дрожал ни в комнате, ни даже в лесу. Она отмахнулась от этого.
— Я не боюсь твоих очаровательных теней, Поющий с Тенями. Я просто не хочу их истощить.
Хвостик тени на его плече ласково прижался к шее Гвин, а краешек губ Азриэля приподнялся вверх. — Я уверен, что даже будучи смертельно уставшими, они сделают все, что ты попросишь, Гвин.
Затем его тени окутали ее, погрузив их во тьму. В темноте она не видела ничего, кроме Азриэля — спокойного выражения его лица. Все остальное исчезло, остались только они двое. Она была бы не против такой реальности. Уединиться с Азриэлем. Там, где их не прервут. И, возможно, она сможет воплотить в жизнь свои сны…
Гвин. Соберись.
Кэтрин права. Сейчас не время погружаться в мечтания.
Свет окружил ее, и они оказались на площадке у лестницы, прямо по коридору от кабинета Рисанда.
Азриэль убрал руку с ее талии, задержавшись на ее спине, чтобы убедиться, что она стоит ровно. Гвин кивнула, и прежде чем он успел спросить, все ли с ней в порядке, жрица уже шла по коридору. Готовая к встрече.