Гвин подобрала подол платья, готовясь лечь на плюшевый ковер, сшитый в виде ночного неба… когда дверь в детскую открылась.
— Гвин?
Гвин подняла глаза от платья, услышав низкий, мелодичный голос, который так нежно произнес ее имя.
— О, Поющий с Тенями, — она икнула, — Я в порядке, мне просто нужно…
— Тебе нужно лечь, — сказал он, делая шаг вперед.
Котел, это должно быть преступлением — выглядеть в костюме так хорошо. Желание, густое и тяжелое, скопилось у нее в животе. Обычная реакция, которую он вызывал у нее, только усилилась из-за алкоголя.
Азриэль склонил голову, изучая ее лицо, и тени, казалось, смотрели на нее из-за его плеч. Ее щеки пылали под проницательным взглядом этих светло-карих глаз.
— Ты… сколько ты выпила, Гвин?
Гвин вздрогнула. — Не говори Клото. Пожалуйста.
— Я… Я не скажу.
Веки потяжелели, она почувствовала подступающую тошноту. — Мне нужно вернуться домой.
— Рис и Фейра не будут против, если ты останешься здесь, — сказал Азриэль, медленно сокращая расстояние между ними, — Я провожу тебя в гостевую комнату.
— Нет! — всхлипнула Гвин, сжав платье так, что побелели костяшки пальцев.
Нет. Если она ляжет в комнате для гостей, это будет означать, что она намерена остаться на ночь. А если она останется на ночь где-нибудь за пределами библиотеки, она не будет в безопасности. Ее могут украсть. И она убьет своих похитителей. Она будет купаться в их крови и наслаждаться их криками.
— Ты… плачешь? — осторожно спросил Азриэль.
Гвин моргнула и отпустила подол платья, поднеся пальцы к щеке. Из носа текло.
Как же она опозорилась перед ним. Перед Азриэлем. Она никогда не переживет этого. Он видел ее, как первую женщину, перерезавшую ленту. Как первую женщину, победившую в Кровавом обряде. Как остроумного спарринг-партнера.
А теперь она была пьяной, рыдающей и разбитой.
Прекрати.
Она заставила себя выпрямить позвоночник, поднять подбородок, расправить плечи. Она, Гвинет Бердара, была Валькирей. Ее не победить вечеринкой и бокалом шампанского. Или бокалов было два? Она же осушила свой, а потом каким-то образом сделала еще глоток. Она что, выпила еще и бокал Элейн?
Сфокусируйся.
Гвинет прочистила горло. — Поющий с Тенями, не мог бы ты отнести мен…
И затем ее стошнило прямо на пол детской и ботинки Азриэля.
========== Глава III. The Way You Did Once. ==========
— Прости. — Это были последние слова, сказанные Гвин, перед тем, как комната поплыла, а в глазах потемнело.
Сильные руки подхватили ее, запах кедра и ночного тумана окружил ее. — Поймал.
Гвин быстро моргнула, пытаясь сфокусироваться на окружающей обстановке. Постепенно зрение прояснилось, и она увидела Поющего с Тенями, который держал ее в руках. Тени, обвивавшие его плечи, приближались к ней, и ей показалось, что они взволнованы.
Азриэль выглядел обеспокоенно, когда их взгляды встретились. — Я могу аккуратно отпустить тебя, Гвин. Ты… Ты собиралась упасть.
Будь на его месте любой другой мужчина, она пожелала бы немедленно высвободиться. Если бы ее в сильных руках сжимал кто-то другой, а не Поющий с Тенями, она бы тут же вырвалась из его хватки.
Но это был Азриэль. Азриэль с его пристальным взглядом. Тот самый Азриэль, который спас ее. Тот самый, рядом с кем она чувствовала странное желание быть рядом. Ее друг.
Если и существовал мужчина, которому можно было довериться, знать, что он поймает ее, если она упадет, то это был он.
— Я могу позвать Морриган, если ты не против подождать здесь.
Но Элейн уже пыталась это сделать и совсем не преуспела.
— Просто… просто верни меня домой, Поющий с Тенями, прошу — она содрогнулась, почувствовав новую волну тошноты, — я хочу домой.
Азриэль с минуту изучал ее лицо, пытаясь отыскать какие-то ответы в ее мрачном взгляде. В конце концов он кивнул. — Нам придется лететь туда, Бердара. Тебя это устраивает?
Я не хочу думать, что меня устраивает, а что нет. Просто помоги мне добраться до дома.
— Прекрасно.
Боги, она что, сказала это вслух? Она больше не будет пить. Вообще. Никогда.
Зрение Гвин затуманилось, веки закрылись. Ее тяжелая голова прижалась к груди Азриэля и она не стала бороться с окружившим ее густым теплом, закрывающим ее от осознания, какой дурой она себя выставила. Она сможет примириться с этим позже.
Вместо этого она сосредоточилась на сильных объятиях Азриэля, который нес ее на руках по коридорам Дома у Реки.
Как часто она мечтала об этом?
Ну, не о том, чтобы ее стошнило на его ботинки и ему пришлось нести ее, как спящего ребенка, а о теплоте его объятий. О возможности быть близко, но не во время спарринга. Те непроизносимые вслух фантазии, которые посещали ее в одиночестве купальных комнат.
Ей не стоит зацикливаться сейчас на этих мыслях. Но сейчас они как будто овладели ей, несмотря на все попытки закинуть их подальше. Может, дело в шампанском?
Азриэль. Азриэль. Азриэль. Ее кровь практически пела его имя.
Сильный порыв ветра ударил ей в лицо и она почувствовала себя невесомой. Ветерок продолжал обдувать ее в ровном ритме. Прохладный воздух щекотал ей ноги. Она заставила себя открыть глаза.
Они парили высоко над Веларисом, поднимаясь выше и выше в голубое небо. Гвин опустила взгляд на свои озябшие ноги и увидела, что оказалась босой — атласные туфли на каблуках куда-то исчезли.
Затем она отметила высоту. Котел, Дом у Реки, здания, люди — все под ними превращалось в маленькие точки.
Гвин не боялась высоты, но из-за шампанского ее голова кружилась, вызывая тошноту. Тем не менее, она подумала, что в других обстоятельствах полет мог бы быть весьма приятным.
— Мои туфли…, — просипела Гвин, борясь с волной рвоты, подступающей к ее горлу, — они могут убить кого-нибудь, если упадут с такой высоты.
Она почувствовала, как грудь Азриэля завибрировала у ее плеча. — Думаю, что Веларис знавал более серьезные угрозы, чем пара туфель, падающая с неба.
Гвин хихикнула, но резко остановилась, так как желание вывернуть содержимое желудка наизнанку снова усилилось.
— На твоем месте я бы держал глаза закрытыми, — предупредил Азриэль, — Полет твоему желудку лучше не сделает.
Гвин беспрекословно повиновалась, не обращая внимания на желание возмущенно заявить Поющему с Тенями, что она сильнее шампанского. Но это была борьба, которую ей не выиграть. Гвин знала это, ведь она уже проиграла.
Ее щеки залило краской. — Боги, не могу поверить, что меня вывернуло…
Он замолчал на какое-то время. Она приоткрыла глаза и увидела, что уголок его губ дернулся вверх. В намеке на ту чертову кривоватую улыбку, от которой у нее подгибались колени.
— Никто не узнает, Бердара. Клянусь.
Идеальным способом стереть эту улыбку с его лица будет очередной приступ рвоты, Гвин…
Кэтрин была права. Гвин снова крепко зажмурила глаза. Подумаешь, какая-то Валькирия. Да она не в состоянии выпить бокал-другой шампанского без того, чтобы ее не стошнило.
— Мы почти на месте, — сказал он, баритон его голоса напоминал мягкое одеяло, — я провожу тебя в одну из гостевых комнат.
— Нет, — простонала Гвин, — мне надо… мне надо лечь в мою собственную кровать.
— Если ты пойдешь в крыло жриц, то они заметят, что ты… ну… слегка злоупотребила алкоголем.
От этих мыслей живот снова скрутило. Испепеляющий взгляд Меррилл. Сочувственные взгляды других жриц. Клото, качающая своей головой. Возможно, Азриэль был прав.
Гвин открыла рот, чтобы согласиться, но слюна попала ей на язык, и она быстро сомкнула челюсти, чтобы побороть новую волну тошноты. Вместо этого она кивнула, упершись лбом ему в грудь.
Ветер, не переставая, отрезвляюще бил ее по щекам.
— Мы приземляемся на веранду. Еще чуть-чуть.
В этот раз у нее не хватило энергии кивнуть. Вместо этого, чтобы отвлечься от бурчания в животе, она начала напевать тихую мелодию. Удерживая внимания на каждой ноте, на восходящем и нисходящем развитии песни. Если Азриэль и слышал ее, он ничего не сказал.