Она покачивалась в его объятиях. Они наконец-то стояли на твердой земле и, кажется, ее желудок успокоился. Гвин прерывисто выдохнула, чувствуя, как пот проступил у нее на лбу. Она стиснула челюсть. — Прошу, не дай кому-то увидеть меня.
Она услышала, как Поющий с Тенями усмехнулся. — Ты в безопасности. Все всё еще на церемонии.
Гвин почувствовала укол вины, все еще стоя с закрытыми глазами. — Прости, что утащила тебя с вечеринки, — пробормотала она невнятно.
— Извинения принимаются в молчаливой форме, — сказал Азриэль с улыбкой в голосе. — Тебя может вырвать каждый раз, как ты открываешь рот. Я бы предпочел сначала принести тебе таз.
Праведное упрямство, сводившее Кэтрин с ума, вспыхнуло в груди Гвин. Потребность противостоять и бороться. Желание и порыв, благодаря которым Гвинет Бердара осталась жива. В свое время они толкнули ее перерезать эту проклятую ленту, они же толкали ее каждый день на то, чтобы стереть самодовольные улыбки с лиц Кассиана и Азриэля. Она подавила в себе это упрямство и с неохотой признала, что Поющий с Тенями прав.
В конце концов, раздался скрип, и дневной свет оставил попытки проникнуть через ее закрытые глаза. Щелчок закрывающейся двери и ровный темп шагов по ковру. Босых шагов.
Боги, Азриэль избавился от обуви. Из-за нее.
И снова она поняла, что никогда не переживет этот позор — это унижение. Азриэль видел ее во многих состояниях: потную, в синяках, побежденную… сломленную…
Но, так или иначе, ничто не могло быть хуже, чем это. Ничто не могло быть хуже, чем Азриэль, видящий ее такой сокрушенной из-за простой вечеринки.
Или, возможно, алкоголь ухудшал ее восприятие ситуации, делая все хуже, чем было на самом деле…
Нет. Мир на самом деле заканчивался здесь и она собиралась умереть от смущения.
В горле у нее саднило, а глаза, все еще закрытые, щипало. Гвин знала, что слезы, пытающиеся вырваться наружу, были вызваны шампанским. В обычных обстоятельствах она бы только посмеялась и закатила глаза при таком повороте событий.
Со всей осторожностью Азриэль усадил ее на мягкую прохладную поверхность и убрал руки. Кровать. Она повернула голову, позволяя холодным подушкам успокоить ее пылающие щеки.
— Я принесу тебе таз и воду, — голос Азриэля эхом отзывался у нее в ушах, — у тебя в ногах лежит ночная рубашка, если захочешь переодеться.
Гвин застонала, пряча лицо в ладонях. — Меня и на платье стошнило, да?
Наступила пауза и Гвин могла поклясться, что услышала резкий выдох, очень похожий на то, что Азриэль пытался сдержать смех.
— Я скоро вернусь.
Когда она услышала как дверь открылась и снова закрылась, Гвин заставила себя открыть глаза.
Верный своему слову, Азриэль отвел ее в одну из множества гостевых комнат Дома Ветра. Здесь было темно, шторы задернуты, никаких источников света. Небольшая милость для ее разрывающейся головы.
Шея была горячей, а во рту было то сухо, то влажно. Это что, ее кара за то, что она не умеет пить?
Ей нужно было сдержать рвоту. По крайней мере, пока Азриэль не вернется. Сейчас ей надо сфокусироваться на переодевании.
Гвин с трудом сняла платье, задыхаясь от приставшего к нему мерзкого запаха, затем трясущимися руками натянула ночную рубашку. Шатаясь, но чувствуя себя более уверенно, она укрылась одеялом, закрыла глаза и приложила все усилия, чтобы ее снова не стошнило.
Дверь открылась и закрылась вновь.
— Азриэль?
— Кто, как не я? — звук его шагов приблизился, — Я собираюсь поддержать тебя, тебе будет комфортно?
Всегда так внимателен к ее травме. Всегда спрашивает ее разрешения и следит, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Скольких людей он спас, если умел так хорошо с ними обращаться?
После ее кивка его широки руки помогли ей устроиться сидя на подушках. Минуту спустя что-то тяжелое оказалось у нее на коленях. Таз.
— Похоже, моя ответственность за твой водный баланс выходит за пределы наших тренировок, — он прижал что-то холодное к ее губам, — Пей.
Ее затуманенный разум хотел сказать “все для тебя, Поющий с Тенями”, но, слава Матери, она лишь еще раз кивнула. Меньше всего ей хотелось, чтобы безобидное увлечение переросло в позор. Не то, чтобы ей хотелось выглядеть еще более недостойно, когда она уже лежала в кровати и потела, жадно глотая воду, выпив все за несколько глотков.
Когда он удовлетворился тем, сколько она выпила, Азриэль отодвинул стакан с водой. На мгновение у нее закружилась голова, но вскоре это ощущение прошло и она смогла открыть глаза. Ее взгляд упал на тазик, стоявший у нее на коленях, затем переместился правее, где на краю кровати сидел Азриэль. Он улыбался ей смущенно, Тени вились по его плечам.
Поющий с Тенями ленивым жестом указал на металлический таз и скорчил гримасу. — Ты почувствуешь себя лучше, если тебя стошнит ещё раз.
— Ты точно хочешь присутствовать при этом? — усмехнулась Гвин.
Уголки его губ изогнулись вверх, а в глазах Гвин заметила озорные искорки.
— Вряд ли я увижу что-то новое, если ты понимаешь, о чем я.
Грустный смешок поднялся из ее горла.
О, подождите.
Нет.
Это была рвота.
Тело ходило ходуном, а грудь тяжело вздымалась. Она даже не успела сделать вдох, как Азриэль потянулся к ней. Пока желчь выходила из нее с ужасными звуками, он своей рукой собрал ей волосы, сжав их у затылка. Она кашлянула, вытерев рот тыльной стороной ладони.
Азриэль отпустил ее волосы и снова протянул ей стакан с водой. Она сделала глоток и вздохнула, удерживая себя от того, чтобы посмотреть в таз.
И Азриэль был прав — она действительно чувствовала себя немного лучше. Все ещё ощущая себя как в тумане, но тошнить стало меньше. В любом случае, сейчас ей точно лучше, чем было, когда Азриэль нашёл ее в детской в Доме у Реки.
— О, нет, — заскулила Гвин, падая обратно на подушки, — меня стошнило в комнатах наследника Ночного Двора.
Смех Поющего с Тенями был глубоким, идущим прямо изнутри. У самой Гвин тоже вырвался легкий смешок, сумевший не расстроить ее желудок снова.
— Я об этом позаботился, и Никс тебя обязательно простит.
— Даёшь обещания за своего будущего Высшего Лорда, Поющий с Тенями? — скорчила она смешное лицо.
— Я могу быть очень убедительным. Посмотрю, что можно сделать, чтобы смягчить твой приговор, — пожал плечами Азриэль, — возможно, я смогу добиться, чтобы тебя сослали в какое-нибудь место с хорошей погодой. Я буду навещать тебя, как смогу, конечно.
Ее улыбка сделалась шире. Сложно было поверить, что было время, когда их общение не было таким легким и дружеским. Что когда-то их отношения не выходили за рамки тренер-ученица, а сейчас они спарринговались не только на мечах, но и в дружеских перепалках.
Ее взгляд задержался на нем и, в попытках выровнять дыхание, она заметила, что Тени двигаются в тандеме с ее грудной клеткой. Интересно. Как будто они наблюдали за ней.
Гвин и раньше замечала их любопытство, но ей никогда не приходило в голову, что они были так внимательны к ее движениям.
Передают невысказанную мудрость, говорилось в той книге. Что говорили ему о ней Тени? Наверное, ей стоит остановить их, прежде чем они передадут что-то унизительное. Единственное, что было хуже, чем вывернуться наизнанку перед Азриэлем было только то, если он узнает, как сильно ей нравится. Как она «безобидно увлечена» тем, как развивается их дружба.
— Прости, что тебе пришлось играть роль няньки.
— Пожалуйста, прекрати извиняться, — прервал ее Поющий с Тенями, — Кроме того, мне нужно убедиться, что ты в порядке перед нашим завтрашним уроком. И перед тем адом, который мы с Кассианом заставим пройти вас троих через неделю.
Дух соперничества пробудился в ней… а затем и огненный всплеск беспокойства.
Тренировки. Чтобы стать опытнее в бою. Смертоноснее. Мощнее. И тогда она легко сможет удовлетворять свою жажду крови. Праздновать будущие убийства, а потом гордо вспоминать об этом. Этих тренировок в ней хотела часть Поющей со Светом. Та часть, которую она обнаружила прошлой ночью и которая любила убивать «ради развлечения».