Эмери присвистнула. — Проклятье.
— Обдумывая все сейчас, я не думаю, что Элейн будет волноваться по этому поводу. Кажется, что та сердечная боль отпустила ее, — вздохнула Неста. — Она узнаёт Люсьена, и он, кажется, делает ее счастливой. — Она бросила взгляд на Гвин. — Просто… ничего не говори ей об этом. Я скажу сама, когда придет время.
Гвин кивнула. — Ну, надеюсь, ты права.
— Я тоже на это надеюсь. Элейн… чувствительна. Есть некоторые вещи, которые ей нужно преподносить деликатно.
Гвин не стала говорить об этом вслух, но она подозревала, что все недооценивают Элейн. Она казалась способной, умной, сочувствующей, доброй. Ей было интересно, что чувствует Элейн, находясь под такой опекой своей семьи… Гвин терпеть не могла жалости или неправильной оценки, но Элейн казалась ей более мягкосердечной. Возможно, она не возражала против такой заботы.
— Что ж, — сказала Неста, взяв свой стакан с соком и подняв его. — За Гвин, Валькирию и Поющую со Светом!
Остаток обеда прошел в обсуждении того, как Гвин собирается украсить свои новые покои и какую одежду она захочет носить теперь, когда ей не нужно надевать одеяния жрицы.
— Вообще-то, Азриэль встретится со мной здесь, после того, как мы закончим. Он пойдет со мной, чтобы помочь мне выбрать несколько вещей.
Один уголок губ Несты приподнялся, а Эмери широко улыбнулась, глядя на свою пустую тарелку.
— Шопинг с Азриэлем, да? — Неста усмехнулась. — Чтобы выбрать несколько вещей.
У Гвин защемило в груди, и она почувствовала непреодолимое желание рассказать им обоим, что Азриэль — ее мэйт. Ведь Фейра и Рисанд узнали, и это оказалось не так плохо. Да и наличие мэйта было фактом куда менее шокирующим, чем принадлежность к монстрам.
Но было что-то приятное в том, чтобы держать все в секрете. Меньше давления. И если Гвин была честна, она чувствовала себя немного неловко от того, что связь еще не установилась для нее…
Она расскажет им. Она расскажет своим друзьям, когда связь установится и для нее, и для Азриэля.
Обменявшись еще несколькими игривыми шутками по поводу того, что Азриэль и Гвин проводят время вместе, Неста закрыла счет, и все трое покинули кафе.
— Найди меня, когда вернешься в Дом, — сказала Неста, сжимая руку Гвин. — Мы украсим твои покои. Пусть в них будет больше домашнего уюта.
— Мне нужно принести подарок на новоселье? — спросила Эмери. — Тебе все еще нравится набор для специй из моей кухни?
Гвин изогнула бровь. — Может, раньше у меня и не было своей комнаты, но я не уверена, что набор специй стоит в спальне…
— Конечно, нет, — насмехалась Эмери. — Он стоит возле туалета.
— Похоже, нам пора.
Когда Гвин подняла глаза на Несту, она увидела, что та смотрит на улицу, где толпились горожане.
Азриэль стоял, прислонившись к стене чайной лавки, сложив крылья и внимательно глядя на нее. Яркий свет дня превратил его тени в полупрозрачные нити, но его сифоны сверкали на солнце, как океан в летний день.
— Развлекайся… — сказала Эмери, погладив Гвин по волосам. Она соединила свою руку с рукой Несты. — Боги, они так быстро растут, Неста.
Неста хихикнула, и они исчезли в толпе.
Через поток тел Азриэль начал пробиваться к Гвин, но в порыве уверенности и гордости бывшая жрица с легкостью проложила себе путь через толпу.
Голоса вокруг были громкими, но не слишком.
Прикосновение их тел к ней было раздражающим, но не отвратительным.
Когда она оказалась перед Азриэлем, его ореховые глаза сияли от восхищения. — Знаешь, я собирался спросить тебя, не хочешь ли ты выпить после обеда, чтобы расслабиться, но, похоже, тебе не нужна жидкая храбрость.
— Нет, нет! — запротестовала Гвин. — Купи мне выпить!
Брови Азриэля поднялись до линии волос. — Я и не знал, что ты такая любительница выпить. — Когда она лишь улыбнулась ему, он потер челюсть, чтобы скрыть собственную улыбку, как показалось Гвин. Азриэль опустил голову. — Я подумал, что пару бокалов после обеда не будет намекать на какие-то отношения между нами, а вот чай с десертами могут принять за ухаживания.
Он все продумал. Он так хорошо все продумал. А еще он беспокоился. Беспокоился, потому что она сказала ему, что боится, что люди узнают о ее влечении к кому-то, боится, что люди увидят бедную жрицу и поймут, что она снова в отношениях.
Но Гвин больше не бедная жрица. И когда Фейра и Рисанд сказали, что знают про их связь, это было не так ужасно, как ей представлялось. А поддразнивания Эмери и Несты насчет Азриэля за обедом были забавными.
Сердце Гвин колотилось, адреналин бурлил в ее жилах. И она воспользовалась этим. Она обхватила Азриэля за локоть и потянула его за собой в людскую толпу.
Она полностью погрузилась в жизнь. Она наслаждалась тем, как легко удается все то, что когда-то ее пугало. Она не корила и не ругала себя за то, что боится выйти из библиотеки. Она ждала, работала и размышляла, и это привело ее сюда — позволило Гвинет Бердара жить.
И, возможно, иногда исцеление представлялось ей откровением. А иногда оно просто падало ей, как снег на голову. В конце концов, исцеление — это путешествие из тысячи разных дорог, и тот путь, по которому она шла сейчас, был просто прекрасен.
Она посмотрела на Азриэля, щеки которого пылали красным. Она не знала, было ли это от солнца, падающего на них, или от ее руки (но ей хотелось верить, что от последнего).
— Я горжусь тем, что ты покинула библиотеку, и я польщен твоей готовностью публично показать интерес ко мне, — пробормотал Азриэль, пригнув голову. — Но ты понятия не имеешь, куда идешь.
— Вот черт.
Комментарий к Глава XXXIX. Shine.
В следующей главе нас ждет
========== Глава XL. Linger. ==========
Пятнадцать минут спустя Азриэль и Гвин сидели в кабинке в задней части “Риты”, деля корзинку с жареным тестом. Азриэль заказал себе напиток и начал выбирать что-то для Гвин, но она быстро вмешалась, сказав, что будет то же, что и он. Подавальщица удалилась, коротко кивнув головой.
Азриэль помрачнел. — Я не уверен, что тебе это понравится.
— Почему? Потому что это мужской напиток?
— Нет, потому что вкус у него необычный, — усмехнулся Поющий с Тенями. — И он скорее призван вызвать определенную реакцию, а не искушать вкусовые рецепторы.
Гвин отщипнула кусочек теста и подняла бровь. — И что же это реакция?
Он смущенно усмехнулся. — Красноречие.
— О, в этом я не испытываю недостатка, Поющий с Тенями.
— Еще одна причина, по которой тебе не нужно его пить…
— С каждым твоим протестом я только больше хочу его попробовать. Это снова как с полосой препятствий.
Азриэль откинулся на сиденье, слегка улыбнувшись. — Я помню, как сильно ты подгоняла группу. Я был… удивлен.
— Ну, я не знаю почему, — фыркнула Гвин. — Ты знал, что я хочу победить.
— Знал, но я не думал, что ты можешь быть настолько уверена в своих действиях, — осторожно сказал Поющий с Тенями. — Одно дело — верить в себя, а другое — верить в свою способность направлять других. Ты была там как рыба к воде.
Она приподняла одну бровь. — Это шутка про речную нимфу?
Азриэль засмеялся, потирая затылок. — Это получилось не специально.
Подавальщица вернулась с двумя стаканами, полными темной жидкости, а затем удалилась с радушной улыбкой.
— Сначала ты, — сказал Азриэль с кривой ухмылкой. — Я настаиваю.
Бросив на него быстрый взгляд, Гвин поднесла бокал к губам и сделала маленький глоток. Напиток был гораздо более горьким, чем вино, и не таким сладким. Он был похож на патоку. В этом вкусе было как приятное, так и неприятное; теплое ощущение после глотка с лихвой компенсировало его вкус.
— Каков вердикт? — спросил Поющий с Тенями, сделав глоток.
Гвин пожала плечами. — Неплохо. Но я не чувствую себя более красноречивой.
— А с чего бы? Как ты сказала, тебе не нужна помощь в этом.
— Ты говоришь так, будто не веришь в это…
— Я считаю, что существует тонкая грань между красноречием и болтливостью, сказал Азриэль с дразнящей ухмылкой. — Но ты эту грань соблюдаешь довольно хорошо. По крайней мере, лучше, чем Кассиан.