Если Морриган не возражала против такой одежды (возможно, потому, что она ей очень шла), то Эмери очень скучала по своим кожам. Гвин, напротив, заставили надеть белое шелковое платье. Ее икры и руки, все в веснушках, оказались открыты, и, хотя Гвин придирчиво осматривала свое отражение, Фейра заверила ее, что нежная ткань будет кстати, когда она выйдет на улицу в летнюю жару.
Удивительно, но Гвин не нужно было убеждать. Она обнаружила, что хочет — и даже рада — надеть платье на публику. Летнее солнцестояние — мероприятие масштабнее, чем все вечеринки, которые она посещала, состоящее из целой армии незнакомых людей… но это не имело значения. Это не пугало ее. Она жаждала пройти через это испытание. Расправить свои метафорические крылья.
Потребовалось почти три года, а еще ношение облегающей кожи перед мужчинами и посещение вечеринок в шикарных платьях, но Гвин наконец-то добилась своего. Она наконец-то пришла к тому, что ей стало комфортно с самой собой.
Нет.
К тому, что она готова раскрыть себя. Публично.
— По-моему, ты очень красива, Эмери, — ухмыльнулась Гвин, поправляя плащ подруги на крыльях.
Морриган усмехнулась со своего места у столика. — Действительно. Я бы даже сказала сногшибательна.
— Вы обе, завязывайте с комплиментами, — проворчала иллирийка. Она отвернулась от своего отражения, чтобы полюбоваться Гвин, ее пальцы перебирали швы бретелек ее платья. — Не пей слишком много сегодня.
— Здесь нет детской, где тебя может стошнить, — хмыкнула Морриган.
Гвин застонала, отвернулась от Эмери и опустилась на кровать. — Боги, теперь все знают?
— Почти все. Когда Кассиан узнает что-то сверхсекретное, это распространяется как лесной пожар. — Морриган рассматривала свои ногти. — У него это получается случайно. Это просто проскальзывает, и он притворяется, что это было специально, чтобы избежать неловкости. Лучше быть засранцем, чем идиотом.
— Я бы поспорила, — ворчала Гвин. — Но я не буду пить сегодня. Мы все на службе.
— Я вижу. — Морриган указала на правую ногу Гвин.
Опустив взгляд, она увидела, что из-под подола платья торчит самый кончик Правдорубца. Проклятый Азриэль и его ненормально большой кинжал…
Морриган пересекла комнату и опустилась на колени перед Гвин. — Позволь помочь.
Гвин едва заметно качнула головой и одернула подол платья.
— У меня большой опыт прятать кинжалы в платьях, — подмигнула Морриган. Когда она поправила верхний ремешок, ее пальцы замерли. — Это… это Правдорубец?
— Угу.
Выражение лица Морриган смягчилось, затем она вернулась к затягиванию ремешка. Когда она закончила, Гвин опустила подол, и он упал обратно на колени. Никакого намека на кинжал. В глазах Мор было что-то невысказанное, когда она подняла прядь волос Гвин. Она казалась довольной. Спокойной. Как-будто камень упал с груди.
Она хорошо знала этот взгляд. Точно такой же был у Гвин, когда Эмери улыбалась Морриган.
На празднике присутствовало удивительно много придворных Тамлина. Все ворчливые замечания Рисанда о том, что никто не придет, похоже, были напрасны.
Люди угощались вином, едой и танцевали под музыку местных музыкантов, которым заплатила Фейра.
Над пышной зеленой лужайкой висели магические огни разных форм и цветов, а те, кто не присоединился к танцам, заливались веселым смехом.
Оставалось надеяться, что Тамлин был прав, и это приподнятое настроение сделает его народ более восприимчивым к новости о том, что им предстоит эвакуироваться в Летний двор.
Кассиан и Неста первыми патрулировали территорию, а Азриэлю и Гвин было поручено присматривать за подозрительными гостями. Рисанд и Фейра должны были “наслаждаться праздником” и продолжать свои попытки заключить мир с Весенним двором.
— Я ненавижу…
Гвин вздрогнула, ее кубок с соком опасно забулькал, когда Верховный Лорд Ночного двора встал рядом с ней.
Он сделал паузу, давая ей возможность собраться с мыслями.
— Что вы ненавидите?
— Тамлина.
Гвин медленно кивнула, ведь она знала историю отношений между Весенним и Ночным Дворами, а точнее, между Тамлином и Рисандом. — Могу себе представить.
— Не знаю, как ты смогла выдержать его общество целую неделю…
Тон Гвин был мягким. — Он не причинил мне такого зла, как вам, Верховный Лорд.
Рисанд молчал, не отрывая глаз от содержимого своего кубка. — Мне не нравится то, как хорошо обернулась эта вечеринка.
— Но без вашей помощи ничего не вышло бы.
— Ненавижу ненавидеть это.
Гвин скривилась. — Я не уверена, что вы хотите услышать от меня.
Вздох. — Расскажи мне, как там Азриэль.
Улыбка была непроизвольной. — Удивительно, но он, кажется, в порядке.
Брови Рисанда взлетели вверх. — Удивительно?
Она пожала плечами. — Я думала, что он будет гораздо строже относиться к себе из-за всех этих дел, происходящих у него под носом, но он, похоже, принял это как должное.
Верховный Лорд издал недовольный звук. — Не похоже на Азриэля такое попустительство по отношению к себе… Не то, чтобы я жаловался. — Глаза Рисанда сверкнули. — Наверное, это как-то связано с тобой.
— Я рада быть его отвлечением, — ответила Гвин, проверяя лук.
Он усмехнулся. — Нет, я не думаю, что ты отвлекаешь его от ошибок. Скорее, ты напоминаешь ему, что он нечто большее, чем его работа. Что его ценность выходит за рамки его работы. — Он внимательно посмотрел на брата через море танцующих гостей. — Азриэль часто забывает о том, что его любят. Он забывает, что он добрый, верный и прекрасный друг. — Он взглянул на Гвин, слегка нахмурившись. Верховный Лорд понизил голос. — Я прошу прощения за то, что попросил тебя подождать с принятием связи.
— О. — Гвин пришлось несколько раз моргнуть, чтобы протрезветь. Не каждый день Верховный Лорд обращается к тебе по поводу интимных аспектов связи мэйтов. — О, нет, все в порядке. Мы все равно планировали… подождать.
— Азриэль сказал то же самое. Но я все равно хотел принести вам свои извинения. И предложить тебе поспорить.
— Но я согласна, — сказала Гвин, покачав головой. — У нас есть время. У нас… у нас будет время.
Только когда она заставила себя произнести эти слова, Гвин поняла, что времени у них может и не быть. Конфликт с людьми быстро выходил из-под контроля. Становился опасным. Что, если времени не будет? Что, если их жизнь — песочные часы, в которых кончается песок?
Гвин прикусила нижнюю губу, избегая испытующего взгляда Верховного Лорда. Она молилась Матери, чтобы он не рылся сейчас в ее голове. Она знала, что он может.
— Я бы никогда так с тобой не поступил.
Глаза Гвин расширились, и она удивленно повернула голову в его сторону.
Его улыбка была расстроенной. — Я уже знаком с этим взглядом. Мне не нужно заглядывать тебе в голову, чтобы понять, что ты беспокоишься о том, что я читаю твои мысли.
— Ах. — Гвин издала дрожащий смешок и отпила остатки сока. — Как я уже сказала, мы будем рады подождать.
— Как только все это решится, скажите слово, назовите свою цену, все, что вы оба хотите, и я с радостью соглашусь. Я в долгу перед вами после того, как заставил вас отложить принятие и неоднократно подвергал вашу жизнь опасности, отправляя на задания, которые я ошибочно посчитал безобидными.
Ее голос был настороженным. — Мы знакомы меньше года, Верховный Лорд…
Произнося эти слова, она знала, что это не оправдание. Гвин нужно было вернуться к привычной жизни, и она быстро это делала, но, несмотря на все это… она была уверена в Азриэле. Никогда в жизни она не была так уверена и не чувствовала себя в такой безопасности.
— А Фейра знала меня всего несколько месяцев, когда согласилась, — пожал плечами Рисанд. Его фиалковые глаза были наполнены шелковистым весельем. — Забавно, как это не поддается логике, не так ли?
— Все чисто.
Гвин посмотрела налево и увидела, что Неста вернулась с патрулирования. В нескольких ярдах от нее Кассиан разговаривал с Азриэлем за десертным столом.