— Чудесно, чудесно, — сказал осел, покачивая головой. — Как бы я хотел сейчас оказаться в теплом стойле. В моем зимой слишком холодно. И хорошей еды! Да, я видел, чем кормят лошадей тех, кто посещает аббатство. Им дают овес, их укрывают одеялами. И все только потому, что они такие высокопоставленные особы, тогда как…
— Валаам, — предупредительно зашипела Ровена, — молчи. Мне надо поговорить с братом Элвином.
Осел пробормотал что-то под нос, явно жалуясь на свою долю. Но голос сбавил.
— Ровена, что ты здесь делаешь?
— Мне кажется, тебе нужен надежный попутчик. А не только болтливый осел, — сказала Ровена, устраиваясь поудобнее на седле. — Кроме того, Вульфстан всегда относился ко мне по-доброму. Многие братья предпочитают пнуть кошку, чем процитировать что-то приятное из Библии.
— Это опасно, — заметил Элвин, странно обрадованный ее появлением.
Ровена взглянула на него своими голубовато-зелеными глазами.
— Я кошка. Если почую опасность — уйду.
Она закрыла глаза и преспокойно уснула. Элвин заботливо прикрыл ее краем накидки.
Шел снег. Тихий и белый, как Ровена. Элвин старался не поддаваться опасениям. С тех пор как еще ребенком его привели в аббатство, он ни разу не уходил от него дальше, чем на милю. Ему не хватало сейчас и тюфяка, и знакомого, усыпляющего холодка библиотеки. Дорога предстояла долгая. От Чесбери до Калне более сотни миль. В лучшем случае он доберется туда через несколько дней. В худшем…
Вульфстан, подумал Элвин, вытирая рукавом слезы, я иду. Пожалуйста, не умирай.
В сообщении Вульфстана говорилось, что он находится в поместье короля Этельреда, в Калне, где лежат и другие пострадавшие во время странного случая. Икпильдская дорога была вполне проходима, и Элвин убедился, что стража короля, расставленная на этом пути, сразу меняет отношение к путнику с подозрительного на дружеское, когда видит письмо со знаком епископа.
В одном месте часовые предложили проводить монаха до самого Калне. Они даже хотели дать ему лошадь вместо осла. Элвин согласился пересесть на коня, но отказался оставить Валаама, зная то, чего не знали ни аббат, ни солдаты — путешествие только начинается. Освобожденный от всадника, осел кое-как поспевал за более быстрыми животными.
О трагическом событии знали уже все — среди людей действия, принужденных к временному безделью, слухи распространяются быстро. К тому времени, когда юный монах, Валаам и Ровена прибыли, сопровождаемые двумя танами, к королевской резиденции, Элвин уже услышал самые разные интерпретации случившегося. От проявления Божьего гнева до попытки какой-нибудь ведьмы убить целое собрание добрых людей.
Последний отрезок пути люди проехали молча. Копыта приглушенно постукивали по заснеженной земле. А говорить было уже не о чем. Элвин устал от быстрой езды и от беспокойных ночей. Монах уже почти засыпал, когда негромкий треск и упавший сверху пласт мокрого снега вывели его из полузабытья.
Ровена зашипела, царапнула Элвина когтями и встряхнулась. Монах вздрогнул от боли и холода и поспешно замотал головой, сбрасывая снег, пока тот не растаял. Подняв голову, он увидел на ветке виновника происшествия: на него внимательно глядела большая рыжевато-коричневая белка. Остроконечные мягкие ушки мелко подрагивали, а пушистый хвост подергивался вверх-вниз. Зверек тут же начал браниться.
— Вы и не представляете, как долго я вас жду! Сначала в Чесбери. Но там сказали, что вы уже ушли. Ваши белки такие грубияны! Никакого воспитания! Но вы здесь и…
— Ты, злобная древесная крыса! — зашипела Ровена. Она промокла, и чудесный белый снег прилип к спине. Кошка замерзла и дрожала. Но это никак не уменьшало жар ее слов. — Я съем тебя на обед. Ты…
— Успокойся, Ровена!
Элвин попытался погладить свою спутницу правой рукой. Но животное было уже не унять. Ровена прыгнула на ветку, снова царапнув Элвина когтями задних лап и обрушив на попутчика еще один ком снега.
Сопровождавшие Элвина уже смеялись вовсю. Указывая на монаха, они обменивались какими-то шуточками и явно веселились от души. Элвин покраснел, но старался не обращать на них внимания. Ударив лошадь в бока, он проехал вперед, спеша избежать еще одного снегопада. Белка протестующе запищала, утверждая, что она «не обычная белка». Но Ровена ответила на это таким набором оскорбительных выражений, которые могли бы устрашить не только юного монаха. В следующее мгновение оба зверька исчезли из виду.
— Какой вы счастливчик, брат Элвин, — качая головой, заметил тан Элфрик. — Вас защищает такой отважный солдат!
Его товарищ Улрид громко расхохотался, и Элвин слабо улыбнулся.
— Хвала Господу, — ответил он, и таны, удивленные его словами, снова рассмеялись. Но теперь уже вместе с ним.
Они подождали Элвина и поехали дальше, сопровождаемые Валаамом. Юноше не очень хотелось продолжать путешествие без Ровены, но, доверяя ее звериным инстинктам, он надеялся, что кошка его отыщет.
А тем временем совсем неподалеку умирал Вульфстан. Элвин перекрестился и прошептал молитву, полагаясь на то, что еще не опоздал.
Час спустя монах вошел в главный зал королевской резиденции, стряхнул с плеч снег и прищурился, вглядываясь в полумрак.
— Я думал, что раненых будет больше, — сказал он, обращаясь к Элфрику. На полу лежало всего лишь несколько человек.
— Да, — ответил тан. На его бороде и усах висели сосульки. Но в глазах горел огонь. — Так и было. На ногах остался только один, архиепископ Альфеге из Кентербери. Шестеро умерли, и скоро к ним присоединятся и другие. Ваш друг епископ лежит вон там.
Чувствуя, как сдавило грудь, Элвин подбежал к Вульфстану. Ноги служили ему хорошо.
— Вульфстан?
Как и другие пострадавшие члены Витана, епископ Лондонский лежал на соломенном тюфяке, расстеленном на земляном полу. Стоявшие в центре комнаты жаровни никак не могли согреть просторное помещение. Ставни окон, открытые, чтобы удалять дым, впускали холодный воздух. Вульфстана почти не было видно под горкой одеял и шкур. Он лежал на земле неподвижно, с закрытыми глазами. Юноша опустился на землю и осторожно взял епископа за руку. Рука была холодной.
— Епископ Вульфстан?
Его глаза наполнились слезами. Милосердный Боже, неужели уже поздно? Глаза открылись. Епископ нахмурился, стараясь сконцентрировать внимание.
— Элвин?
Монах усмехнулся. Прижал холодную слабую руку к груди и поцеловал ее.
— Да, ваша милость. Это я. Приехал сразу, как только получил ваше послание.
Улрид и Элфрик тоже подошли к епископу. Посмотрев на них покрасневшими голубыми глазами, Вульфстан нахмурился.
— Вы привели ко мне мальчика, за что я вам благодарен. А теперь займитесь своими обязанностями.
Таны поклонились и поспешно отошли. Вульфстан потянул юношу за руку, и когда Элвин наклонился, прошептал ему на ухо:
— Мы одни?
Монах оглянулся. В другом конце комнаты какие-то женщины ухаживали за ранеными, но они были далеко.
— Здесь три женщины, епископ, но они не слышат нас и заняты с больными. Я… — Он замолчал, не зная, что сказать. — У меня есть для вас новость. Удивительная и страшная.
— А мне нужно сказать тебе кое-что, мой мальчик. Но вижу, тебе не терпится рассказать. Говори первый.
Элвин вздохнул, собрался с мыслями и простыми словами, без изысков и прикрас, передал другу все, что случилось с ним в последнюю ночь в аббатстве. Он не скрыл ничего — ни своего страха, ни нежелания брать на себя тяжкое бремя, ни резких слов Ровены. Сначала епископ только поднимал бровь, но затем стал кивать.
Когда Элвин замолчал, Вульфстан сжал его руку.
— Я верю тебе. Я искал тебя, чтобы предупредить о чем-то похожем. Приятно сознавать, что архангел и я придерживаемся одного мнения о…
Он закашлялся. Приступ был сильным, слабое тело епископа сотрясалось от спазмов, из горла вылетали хрипы и стоны. Несколько шкур сползло на землю, и взгляду Элвина открылась перевязанная грудь друга. Позади послышались шаги — одна из женщин подбежала и склонилась над Вульфстаном.