— Не понимаю.
— Насколько я знаю — и в этом моя и твоя религии сходятся, — вера — это нечто большее, чем просто святой дом и люди, которые в нем молятся.
Юноша кивнул, начиная понимать, к чему она клонит.
— Верно. Вера — это нечто большее.
— А если так, то можно ли потушить лампаду веры, убив монахов и предав огню здание?
Он медленно кивнул:
— Нельзя. Вера выстоит. Ее невозможно уничтожить так просто. Для веры страшно другое. Забвение…
Элвин почувствовал, как руки покрылись «гусиной кожей».
— Скот, — прошептала Кеннаг.
— Что?
— Скот. В моем видении они убили монахов. Сожгли постройки, но не тронули животных. Ты же сам сказал…
— В этом есть какой-то смысл. Если бы мы знали!
— Иона моего сердца! Иона моей любви! — Голос прозвучал ниоткуда. Они оглянулись. — Голоса монахов заменит мычание животных. Но прежде чем наступит конец света, Иона станет тем, чем был. Мне сказал об этом Дунстан. Похоже, теперь я все вспомнил.
Перед ними повисло бесформенное бледное пятно, медленно принимавшее очертания фигуры Недди.
— Кеннаг, Элвин. Извините, что меня долго не было.
— Недди, я беспокоилась. С тобой все в порядке?
Он улыбнулся. Элвин заметил, что призрак изменился, стал увереннее, спокойнее, а на лице лежала печать умиротворенности.
— У тебя доброе сердце, Кеннаг, если ты волнуешься из-за призрака. Со мной все в порядке. И… зовите меня по-прежнему, Недди. Хотя теперь я знаю свое настоящее имя. Я — Эдуард. Точнее, я был Эдуардом.
— В этом есть смысл, — заметил Элвин. Странно, но он тоже обрадовался появлению мальчишки-призрака. — Недди — это уменьшительное от Эдуарда.
Призрак повернулся к нему. Улыбка тронула уголок рта и растаяла.
— Король Эдуард, прозванный Мучеником. Но кланяться не нужно, Элвин. Ты же мой друг.
Элвин открыл и закрыл рот. Невероятно. Призрак, возомнивший себя королем.
Но стражник в замке короля Этельреда узнал его. И возраст вполне подходящий.
— Меня убил слуга моей мачехи, Анджело. Он ударил меня сюда… — Недди протянул руку к тому месту, куда вонзился кинжал. Его губы задрожали. — Мне поднесли чашу. Меня предали. — Он резко рассмеялся. — Ладно, я ее припугнул! Вот где я был. Но как видите, вернулся. Подумал, что, может быть, пригожусь вам.
Элвин начал понемногу приходить в себя после шока, вызванного новостями. Недди — король Эдуард! Анджело — убийца! Ему вспомнились странные слова, произнесенные Недди при материализации.
— Вы сказали, что Дунстан…
Недди кивнул.
— Да. Он сказал, что это пророчество, произнесенное святым Колумбой на смертном ложе. Мы изучали монастыри и… — Он покачал головой. — Теперь, когда я знаю, кто я, мне, кажется, вспомнилось все, до последнего слова.
— Он сказал тебе, что это значит? — спросила Кеннаг.
— Нет. Помню, мне показалось забавным, что по священному острову будет разгуливать только мычащий скот.
Элвин заметил, что призрак и говорить стал иначе, как подобает королю.
— Можешь повторить?
Недди повторил.
— Воинам было приказано не убивать скот, так как Сатана хотел, чтобы пророчество исполнилось, — задумчиво произнесла Кеннаг. — Элвин… Иона должен молчать. Только мычащий скот… Чем был прежде… — Кеннаг вскинула голову. — Если хотя бы один монах на острове восславит Бога…
— …то пророчество исполнится, — закончил за нее Элвин, с трудом сдерживая волнение. — Конца света не будет! Недди! Вы спасли нас всех!
Призрак застенчиво улыбнулся. Не обращая внимания на Недди, Элвин обнял Кеннаг правой рукой и прижал к себе. Она смеялась, ее дыхание касалось его уха, ее щека вжималась в его щеку. Он чувствовал ее груди, ее тело… Все было так, как совсем недавно, в пещере, но в то же время по-другому. Теперь их объединяло нечто несравненно более важное.
Другие дороги, другие судьбы. Он любил ее, и она, возможно, любила его, но они сделали свой выбор. Теперь Элвин знал свое предназначение.
Словно прочитав его мысли, она отстранилась.
— Ты готов?
— Свидетелям суждено умереть, ты же знаешь, — напомнил он.
— Я, можно сказать, уже умерла сегодня, когда потеряла надежду. И ты тоже. Хуже этого ничего уже не будет.
Улыбка тронула его губы. Боже, какая женщина! Ей все по плечу!
Лицо Кеннаг сияло в лунном свете.
— Чего мы ждем? — спросила она тем твердым, уверенным голосом, который так нравился Элвину. — Нам надо спасать мир!
ЧАСТЬ III
ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА
И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон.
ГЛАВА 20
Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался и послал убить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его.
Анджело вместе с другими преклонил колени и получил причастие, как всегда, немного удивленный творящимся богохульством. Господь забыл об этом мире и его созданиях, от человека и животного до вина и хлеба, предоставив Анджело вести собственную игру. Несомненно, если бы отец Кенульф знал, кто такой на самом деле Анджело, он бы подумал, что советник короля — единственный советник после роспуска Витана — должен сгореть заживо от одного лишь прикосновения «священника».
Простота и твердость веры смертных трогала чуть ли не до слез. Время от времени Анджело даже проникался к ним жалостью и симпатией. Но никакие проблески добрых чувств никогда не мешали ему использовать смертных для достижения собственных целей.
Сегодня эти цели сойдутся в одну. Он думал, что Этельред станет противиться последнему решению. Но король лишь посмотрел на него затуманенными глазами и пробормотал: «Если ты считаешь, что так лучше». Похоже, роспуск Витана отобрал у юноши все его силы.
Странно, но Анджело было жаль, что борьбы не получилось. Этельред проявлял порой завидное упорство, и поколебать его было нелегко, но Анджело умело находил убедительные аргументы, получая удовольствие от победы.
После службы Этельред и его люди, магистры, таны, представители всей страны, потянулись в обеденный зал. Король сел на тяжелый, украшенный резьбой деревянный стул. Ни малейшего проявления чувств на угрюмом лице. Все замерли, напряженно ожидая, что он скажет.
Этельред набрал в грудь воздуху и начал речь, подготовленную Анджело накануне:
— Нас постигли тяжелые времена. Многие говорят, что Судный День близок, и я боюсь, что это так. Земля уже дрожит в страхе или предчувствии прихода Христа.
Анджело улыбнулся. Король неплохо управлялся со словами.
— Солнце печет в декабре, но лик его скрыт темными клубами дыма. Слухи о чудовищах, вступивших в битву с силами добра, достигли наших ушей. Те из нас, кто знает Библию, как и полагается всем благочестивым людям, ясно видят развертывающиеся пред нами Знамения. Есть и другие знаки, первым из которых является наступление воинственных племен. Мы уже встречались с ними на суше и на море и знаем их.
Голос короля звучал монотонно, но сила слов сама по себе пробивала дорогу к слушающим. Анджело хорошо подобрал этих новых «советников». Все они жаждали войны, в их глазах пылал огонь зависти и жадности, руки чесались от желания сжать рукоятки мечей. Им не терпелось поскорее покинуть зал и устремиться навстречу врагу.
— Каждый, кто против Господа Нашего — Антихрист. Враг — это тысячи Антихристов. А их вождь — тот самый Дракон, о котором говорится в Книге Откровения. По полученным мной сообщениям, под его властью некий чудовищный змий и зверь, отмеченный числом 666. Даны жили среди нас годами, притаясь, подобно змее в траве, подобно Сатане в Эдеме.
Анджело без большой радости написал эту строчку, но на что не пойдешь ради пущего эффекта.
— Соблазном они склонили нас к пассивности, к уплате дани, когда нам следовало драться с ними, как подобает всем благочестивым людям. Больше этого не будет. Последняя битва началась, и все, кто не спасется, погибнут. Давайте же возьмемся за оружие, как Божие, так и человеческое.