Рэйчел появилась как раз тогда, когда я готов был уже достать пропуска. С порога она заговорила со мной деревянным, скованным тоном, который я помнил так хорошо – так она говорила со мной в первый раз, когда я пришел в Тайрел Инкорпорейтед.
«Гроцци», услышал я.
Что-то говорила Рэйчел – говорила не мне, а мимо меня, Шейле и Рою. Что-то отвечала ей Шейла – холодно и почти зло.
- Рэйчел… - я чувствовал себя слабым и жалким, но я должен был попытаться… – Останься со мной, Рэйчел. Мне так плохо без тебя. Я обещаю… что угодно… только скажи…
И она изумленно взглянула на меня, словно видела впервые.
А потом я услышал музыку – Шейла Роузен села за мое фортепиано. То самое, за которым Рэйчел играла мне Шопена… Я увидел, как холодная маска на лице Рэйчел сменилась почти детской растерянностью. Эта же растерянность была, верно, и на моем лице – Шейла заиграла старую-престарую песню, которую я всегда любил.
Who wants to live forever,
Who dares to love forever?
- тихо пела Шейла. И я смотрел на Рэйчел, думая о том, что сколько бы ей не осталось – я не имею права терять ни одну секунду из этого срока.
У них с Роем та же история, что и у нас с Рэйчел, думал я, глядя на Шейлу и не сознавая, что она уже прекратила играть; все остальное было неважным – Рэйчел что-то говорила Рою, глупое и ненужное, и он отвечал ей, тоже что-то глупое и ненужное. Может, Себастиан оставил пропуска именно мне, чтобы я изменился? Как Брайант, как Дейв… Как Рой. Может, Себастиан был святым нашего несвятого времени? Я улыбался, найдя в себе наконец ту мягкость и теплоту, которой мне всегда не доставало. Кто бы ни создал меня – он не был более искусным, чем создавшие Рэйчел.
И когда Рэйчел выскочила из дома, я почти не поверил этому. Как не поверил сразу ударившему в нее лучу бластера. Лицо Фила Реша будто приблизилось ко мне и, будто наяву, я услышал «как насчет моей белочки?» Фил Реш был в своем праве, уничтожив Любу Люфт, ту… певицу-«анди», от «Волшебной флейты» которой у меня до сих пор щемило сердце. И он был в своем праве блейдраннера, уничтожив Рэйчел… И ему нравилось убивать.
Я заорал ему что-то нечленораздельное и бросился к Рэйчел. Я не видел, как он презрительно улыбнулся – но знал, что эта улыбка была. Я хорошо его знал. И выстрелы, срезавшие его и женщину с ним рядом – я едва успел заметить, что она была адски похожа на Рэйчел, - выстрелы бластеров, пронзившие их показались мне карающими молниями грозных архангелов.
Словно в замедренном повторе, я увидел Т-8, старых-престарых «восьмерок» производства Гроцци, в их обычных черно-серых комбинезонах – они подошли к Решу и женщине. Я метнулся к дому, и скорее ощутил, чем услышал, как за мной свистнули выстрелы. И в ответ заговорил бластер из моего дома – Рой, давая мне возможность добежать, стрелял, почти не целясь. Он выпустил четыре оставшихся заряда, а я, петляя как заяц, влетел в дом.
- Обойму! – рявкнул Рой, когда я был уже внутри. Я увидел, что Шейла лежала в кресле, откинувшись, глаза ее были закрыты.
Пока Рой всаживал обойму в мой старый бластер, я соединился с офисом шерифа и крикнул Смайку что-то вроде «стрельба… убитые». Батти осторожно выглянул из окна. Снаружи было тихо. Рой вернулся в гостиную и проверил пульс Шейлы, осторожно потормошил ее, но потом, видимо, решил оставить пока в покое.
- Они выжидают, - сказал я.
– Возможности для эвристического анализа* у Т-8 примитивны, - ответил Рой, прислушиваясь. – Они ждут действий от нас или от того, кто ими управляет. А Гроцци мертва. Теперь они пристрелят или нас, если мы высунемся, или копов, которых ты вызвал.
- Дай мне пистолет, - холодея, произнес я.
- Открой дверь палкой, - Рой протянул мне швабру. – Резко. Но сам не высовывайся.
Он метнулся к окну, а я ручкой от швабры сильно толкнул дверь. И только тогда понял, почему Рой приказал мне воспользоваться палкой – на мою дверь моментально обрушился град выстрелов.
Я не слышал как стрелял Рой, я только разглядывал потом отставленных Т-8; на каждого Нексус-6 потребовалось всего по одному выстрелу. Дейв, который видел Батти в деле, говорил потом, что никогда не видывал ничего красивее. Рой умел уничтожать… красиво.
…Когда все разошлись, я перетащил Рэйчел в дом и уложил ее на кровать. Я смотрел и смотрел на нее, смотрел и смотрел. Она была так прекрасна, - несмотря на раны, несмотря на запекшуюся на ее груди кровь и испачканную в земле одежду и руки, - что от нее, казалось, исходило тихое сияние. Я сидел с ней рядом, пока не настала ночь, потому что не мог оставить ее одну. Она и так слишком долго была одна.
А ночью ко мне снова заявился Рой.
- Вряд ли теперь шериф завизирует мне пропуск, - начал он безо всяких предисловий. – Он видел меня в деле. Он будет бояться.
Рой поплотнее запахнул куртку, словно ему было холодно.
- Ты возьмешь оба пропуска и увезешь Шейлу отсюда, - он не просил, он приказывал. – Второй такой встряски она не выдержит.
- Как она?
- Уже нормально, отдыхает.
- А в общем… что с ней? – я, признаться, не ожидал, что мисс Роузен, доктор Роузен, окажется такой чувствительной.
- Она суперэмпат, - ответил Рой, поколебавшись, будто взвешивая, можно ли поделиться со мной информацией. – Если в радиусе ста ярдов кто-то порежет палец, у нее будет рана. Если человек получит ожог, у нее тоже будет ожог. А если человек умрет, она тоже может умереть. Вот так. Если она сама причинит физический вред человеку, то точно такой же вред будет причинен ей. Для нее убийство равносильно самоубийству.
Он говорил, а сам смотрел на лежащую на кровати Рэйчел. Я молчал, потрясенный.
- В городе она могла обеспечить себе безопасную среду, - продолжал Рой. - Но она больше не вернется в город. И в Тайрел. И жить среди людей она не сможет.
- Я думал, ты ее охраняешь, - ответил я. Рой усмехнулся, но совсем не весело.
- Я не могу сделать даже этого, как видишь. Я могу лишь слегка скомпенсировать эмпатическое влияние, но от меня больше вреда, чем пользы, потому что в отношении физического ущерба… Если я убиваю, для нее это все равно, что убивает она сама, - ответил он с беспощадной откровенностью. - Я не могу убивать. Не могу даже ударить человека. Поэтому ты должен ее увезти.
- А если с тобой что-то случится? – спросил я. Он покачал головой.
- Это действует только в одну сторону. Если со мной что-то случится, она разве что почувствует легкое недомогание. Я не человек, не забудь.
Мы помолчали: он – ожидая моего ответа, а я – смотря на него во все глаза и пытаясь собраться с мыслями.
- А что будет с тобой? – спросил я, наконец.
So he took his wings and fled
Then the morn blush`d rosy red**
- проговорил Рой. Я едва понимал тот старинный язык, которым он выразился. – Так что, Декерт? Ты мой должник, не забудь об этом.
***
После того, как я уведомил Брайанта, делать мне было нечего. Разве что копать могилу для Рэйчел. Я вырыл неглубокую яму в мягкой супеси, неподалеку от цветущего куста.
Было уже около пяти, когда пришли Рой и Шейла Роузен. Шейла была бледна как полотно – не знаю, впрочем, от своей ли слабости или от того, что рассказала мне. Оказалось, что Тайрел жив, и сейчас он был Уайтбурге.
- Он сказал, что вместо него погиб двойник-андроид.
- Этого не может быть, - перебил ее Рой. – Я не мог ошибиться и принять андроида за человека.
- Я не стану больше работать на Тайрел, - с ненавистью проговорила Шейла. – Эта игра в творцов должна, наконец закончиться.
Она увидела Рэйчел и прервалась на полуслове.
- Так не годится… нехорошо, - сказала Шейла, и впервые голос ее задрожал. – Эта кровь… Я переодену ее, а вы… выйдете пока.
Шейла справилась довольно быстро – когда мы вернулись, закончив рыть могилу, Рэйчел, вымытая и причесанная, одетая в ту самую кремовую блузку, которая была на ней, когда мы только приехали в Уайтбург, и темную юбку, выглядела неправдоподобно красивой. Словно невеста перед венчанием, вдруг подумал я.