Но рано или поздно чаши весов должны были качнуться в чью-то сторону. В тот день мне не повезло. Я помогала Антонелле разбирать заколки, тесёмки и прочие женские принадлежности, доставленные по заказу из лучшей галантерейной лавки в герцогстве, когда в будуар, предварительно постучав, зашла горничная и вручила мне сложенную вдвое записку. Послание было от Илоны. На листе бумаги, какие в изобилии водились на женской половине дворца, было написано всего два предложения: «У леди Мирейи лекарь. Всё очень плохо».
Попросив у Антонеллы прощения, я поспешила в покои дючессы.
На первый взгляд, атмосфера здесь царила такая же, как обычно. Три фрейлины сидели в граничившей с будуаром Малой гостиной, и каждая занималась своим делом. Одри вышивала, Лоретта делала вид, будто читает книжку, Илона проглядывала свежую газету, расположившись на диване и держа на коленях распахнутую табакерку. Вот только вид у всех был напряжённый, что не замедлило проявиться в беспокойных взглядах и резких движениях, коими сопровождалось моё появление.
- Лекарь ещё там? – без проволочек спросила я, взглядом указывая на дверь будуара.
- Да, - подтвердила Лоретта.
- Давно?
- Уже порядочно.
Я прошлась по гостиной, нервно сцепив руки.
- Что же именно произошло?
Одри сокрушённо покачала головой.
- Никто из нас не знает подробностей.
Я вздохнула. Очень хотелось незамедлительно допросить лекаря, но приходилось держать себя в руках.
- Но…всё настолько серьёзно? – предприняла я очередную попытку хоть немного разобраться в ситуации.
- Похоже, что да, - кивнула Лоретта.
- На общем уровне, думаю, не слишком, - одновременно с ней откликнулась Илона.
Мы с Лореттой разом повернулись к подруге.
- Что ты хочешь этим сказать?
Илона флегматично пожала плечами.
- Что всё познаётся в сравнении.
Я прижала руку к пылающему лбу. Недомолвки мне не нравились, но, если судить по словам Илоны, положение всё-таки небезнадёжно. Что же случилось с Мирейей? Она никогда не страдала слабым здоровьем.
- Кто-нибудь пытался туда зайти? – спросила я, лишь чуть-чуть не доходя до двери будуара.
В конце концов, лекарь переживёт, если первая фрейлина дючессы будет присутствовать при осмотре!
- Боги упасите! – в священном ужасе махнула рукой Лоретта.
- А что тут такого? – возмутилась я.
Право слово, как можно относиться к страданиям Мирейи с таким равнодушием?!
- Свечку им, что ли, держать? – удивилась фрейлина.
- Для этого есть канделябр, - раздражённо сообщила я и замерла, лишь по прошествии нескольких секунд осмыслив суть сказанного. – Давайте уточним. В будуаре леди Мирейи сейчас лекарь?
- Лекарь, - в один голос подтвердили девушки.
- Но она не больна?
- Не больна.
- Стало быть, это её новый любовник? – продолжала дотошно допытываться я.
- Ну да, - протянула Лоретта, будто речь шла о чём-то само собой разумеющемся. – А ты что подумала?
Похоже, в последние дни я была так сильно сосредоточена на сватовстве Антонеллы, что пропустила важную новость из личной жизни Мирейи. Впрочем, такую ли важную? Сестра герцога меняла любовников очень часто.
Не отвечая, я пересекла гостиную, подошла к дивану, на котором расположилась Илона, и продемонстрировала ей извлечённую из корсажа записку.
Илона приподняла брови, глядя на лист бумаги так, словно это была зверушка, не опасная, зато забавная.
- Я этого не писала, - уверенно заявила она. – Хотя ничего не скажешь: почерк похож.
Я медленно выдохнула через нос, сжав зубы.
- Эстли! Он специально всё это подстроил, чтобы я оставила Антонеллу одну!
- На него действительно похоже, - согласилась Илона, судя по лёгкой улыбке, уже успевшая оценить красоту игры графа. – И, главное, заметь: не соврал ни единым словом. Лекарь в будуаре, это неоспоримый факт, и положение действительно серьёзное. Любовник столь невысокого происхождения может серьёзно скомпрометировать Мирейю, тем более что, как выясняется, Кэмерон Эстли знает о его существовании!
- Обязательно предупредите миледи, как только… - я смешалась, но лишь на короткий миг, - как только один из них выйдет в гостиную. А я попытаюсь исправить то, что ещё возможно.