«Оформленная инфраструктура, Руслан Викентьевич, – это то, что позволяет оставаться на плаву даже тогда, когда ты больше не зам губернатора, а пенсионер. Вы что, хотите ужасной старости?» – пугала тестя невестка и прижимала к груди вазу с шоколадными конфетами, которые она поедала с удивительной жадностью, словно боясь, что отнимут. «Ну кто же ее хочет, Машуля?» – для вида сопротивлялся Бравин, подозревавший, что умрет на работе. «Тогда слушайте меня, Руслан Викентьевич! Я в этом разбираюсь, поверьте».
И Руслан Викентьевич поверил, как только увидел Машину маму. Эта мама вполне могла бы гордиться своей дочерью, легко усвоившей главное правило – «правило звонка влиятельному лицу». В погоне за такими «влиятельными лицами» Ленина теща незаметно для себя потеряла супруга (сбежал на двадцать шестом году совместной жизни), но зато благодаря дочери обрела внеочередную «влиятельную персону» – вдовца Бравина, завидного жениха, по поводу которого «стоило подумать» всерьез.
Первоначально Машуля пыталась помочь маме облегчить процесс «обдумывания» и даже намекала тестю на то, что вокруг него есть весьма и весьма замечательные особы. Вот, например, мама. Но скоро зареклась это делать, поскольку не выдержал не только Бравин-старший, но и младший, первоначально недолюбливавший тещу за ее мещанский колорит. Однако Машенька заставила Леню пересмотреть жизненную позицию и назначила себя главной в семье Бравиных, потому что только ей присущ «нормальный, рациональный» подход к жизни, а значит, «смиритесь и делайте то, что я скажу».
«Хорошо!» – согласился Руслан Викентьевич и позволил Машуле взять на себя организацию банкета при условии, что тот будет проходить в сугубо официальной обстановке и без участия родственников.
– Как хотите, – поджала тогда губы Маша, но протестовать не осмелилась, так как в душе побаивалась свекра и его гнева, о котором в городе охотно говорили, возлагая на Руслана Викентьевича огромные надежды: «Этот дело знает, он порядок наведет».
В это верил и губернатор Вергайкин, стремившийся окружать себя людьми, наделенными в первую очередь харизмой руководителя. И не важно, что она не всегда совпадала с профессиональной состоятельностью, как, например, в случае с Бравиным, бывшим ракетчиком, а потом главой МЧС Алынской области. «Ну не чиновник я», – резонно сопротивлялся Руслан Викентьевич уговорам губернатора. «Ну и что?! – Того было сложно чем-либо смутить: – Чиновниками, Руслан Викентьевич, не рождаются. Ими, дорогой мой человек, становятся».
«Привыкнете», – вслед за губернатором обнадежила Бравина невестка и окружила тестя заботой и любовью, предвосхищая значительное улучшение своего финансового и социального благополучия. И банкет по поводу юбилея в этом смысле был как нельзя кстати, даже и без ее, Машиного, присутствия. «Да и что бы она там делала? – рассудил Руслан Викентьевич, внимательно вглядываясь в лица тех, кто был в списке приглашенных. – Где Машка и где, например, Гольцова?»
А Гольцова стояла рядом и незаметно для себя улыбалась, поглаживая конверт с пригласительным. «Лысый. Похож на Пороховщикова», – когда-то она была влюблена в этого актера. Бравин смутился:
– Что-то не так, Анна Викторовна? – Он посмотрел на часы, сигнализируя таким образом, что Гольцова несколько подзадержалась у него в кабинете. – Вы как-то странно на меня смотрите.
– Простите. – Анна почувствовала себя пойманной с поличным. – Задумалась. Еще раз – поздравляю.
– До вечера. – Руслан Викентьевич изо всех сил старался показаться галантным.
Не ответив, Гольцова вышла из кабинета, в котором пробыла, как мог бы засвидетельствовать секретарь в приемной, от силы десять минут, но по ощущениям, например того же Бравина, это был целый час. «Столько времени впустую», – посетовал Руслан Викентьевич и, усевшись за стол, еще раз просмотрел список приглашенных, в котором галочками были помечены фамилии тех, кто подтвердил свою готовность присутствовать на банкете. Поставив очередную галку напротив фамилии Анны Викторовны, он посмотрел на наручные часы и замер: они остановились.
«Что за чертовщина?!» – удивился Бравин, уставившись на циферблат: с этими «Командирскими» часами он не расставался со времен службы в Мурманске, и ни разу они его не подводили, вселяя уверенность в том, что постоянство – не такая уж редкая вещь в нашем мире. И вот – пожалуйста. Ни с того ни с сего! Да еще и в день рождения. «Плохая примета», – расстроился суеверный, как и большинство людей экстремальных профессий, Руслан Викентьевич и почувствовал, как сердце забилось сильнее, чем обычно.