Не стану долго распространяться о течении болезни Зины. Полностью она так и не восстановилась. Тянула ногу, правой рукой владела плохо.
Ей дали группу инвалидности, назначили пособие - небольшие, понятно, деньги, не разживешься вдвоем с сыном. Да была она пробивной женщиной, иначе было не выжить! Добилась алиментов от 'бывшего', в свое время гордо отказалась от них, устроила Богдана в училище, где ему выплачивали стипендию, время от времени выбивала денежные пособия, путевки для себя и сына в санатории, пансионаты, дома отдыха...
Минул год. Как-то в выходные летом Зина позвонила мне, и предложила навестить ее в санатории, где она проходила месячный курс реабилитации.
Приехала к ней я к вечеру. Поднялась на лифте на девятый этаж. Комната на двоих: замечательный вид на озеро, лес. Забросив принесенные мною гостинцы в холодильник, она сразу же потащила меня вниз, где ее ждали ужин и (!!!) танцы. Повезло мне - с корабля прямо на бал!
Пока Зина ужинала, я слонялась по санаторию, разглядывая старинные строения корпусов. Нашла она меня у фонтана. Повела в холл столовой, где обычно устраивались торжественные мероприятия. Была вся на нервах, вертела головой, высматривая кого-то. Народ потихоньку подтягивался, зазвучала музыка.
- Сейчас, - выдохнула она.
- Что сейчас?
- Покажу тебе его.
- Кого?
- Сама увидишь. Кстати, он будет с другом.
Этот диалог, как и последующие, я привожу с корректировкой невнятного языка Зины.
Минут через десять к нам подошли двое мужчин: один - среднего роста, загоревший, моложавый, другой - постарше, ниже ростом с животиком и лысиной.
Я встрепенулась, приняла боевую стойку, выпрямив спинку, округлив зад. Сопоставить увечную Зину и этакого красавца мне и в голову не могло прийти, кому, как не мне достанется это чудо природы?
Каково же было мое изумление, когда Петр, так назвался красавчик, представил своего друга Алекса и, подойдя к Зине, обнял ее. А мне что осталось? Этот лысый толстячок? Ну и ну!
Начались танцы. Петр пригласил Зину. Она зарделась, положила руки на плечи партнера, расплескав о него свой бюст, и поплыла в танце, стараясь не тянуть ногу. Не приложиться к ее необъятной груди было невозможно, у партнера не хватило бы длины рук. Мне достался Алекс, он расположил руки на моих бедрах, вдавил в себя, отчего мое тело обогнуло его живот буквой S, и мелко засеменил - видимо, не вполне еще оклемался после инсульта. Абсолютное единение, и если бы от истового сплетения наших тел я 'понесла', не слишком бы удивилась.
Танцующих пар было немало. И это при такой специализации санатория! Гипертоники, больные, перенесшие инфаркт и инсульт, а также страдающие болезнями опорно-двигательного аппарата, Паркинсона, Альцгеймера и пр. Короче, на все вкусы: хромающие, скрюченные, скособоченные, с трясущимися руками, ногами и головой. Но это им не мешало. Они могли потерять память, забыть свое имя, но отказать себе в удовольствии отдаться объятиям танца?..
Обычно в санаториях, пансионатах, домах отдыха количественное превосходство отдыхающих принадлежит женщинам. Здесь же в силу специфики санатория женщин было меньше и создавало здоровую конкуренцию. Для восстановления гендерного равновесия танцующих администрацией санатория был привлечен женский обслуживающий персонал. И представлен он был во всем многообразии: молодые, бальзаковского возраста, худенькие, толстушки. Понятно, что это не являлось благотворительностью с их стороны, как и трудно себе представить то, что они были готовы потерять голову от любви или искать любовные приключения с отдыхающими. Их влекло другое, более прозаическое. На какие жертвы не пойдешь, дабы поменять свой социальный статус, повысив благосостояние, а то и вовсе стать хозяйкой какого-нибудь загородного дома. Правда, для этого следовало немалым пожертвовать. В радость ли обихаживать калечного своего избранника: подносить утку, обмывать, кормить из ложечки. Но ведь это они делали и так и за мизерную зарплату, живя в общежитии санатория в комнате на четверых и не имея каких-либо перспектив...
По ходу танца Алекс рассказал о Петре, о себе. Что сам он перенес инсульт, Петр - после инфаркта. Оба иногородние, женаты, имеют детей.
Не без юмора комментировал танцующие пары. Обратил мое внимание на высокого мужчину с копной всклокоченных седых волос. Это стоит отдельного рассказа.
Заприметив понравившуюся ему женщину, стоящую в одиночестве у стены, наш герой 'устремился' к ней. Устремился громко сказано, поскольку в силу перенесенной болезни передвигался как в замедленной съемке. И когда он был близок к заветной цели, женщины на месте не оказалось, ее уже ангажировали. Не впал в отчаяние и, оглянув зал с высоты своего роста, высмотрел свободную даму, и 'помчался' к той. Но и здесь его ожидала неудача, ее умыкнули более прыткие. Его упорству нельзя было не позавидовать, он вновь и вновь пересекал зал в погоне за ускользающей удачей. Наконец, его старания увенчались успехом. Стал перед одиноко стоявшей женщиной, щелкнул каблуками, галантно склонил голову. Та, виновато улыбнувшись, разочарованно развела руками - танец закончился.
На следующий танец я перехватила партнера у Зины, ощутив спиной обжигающий ее взгляд. С Петром танцевать было одно удовольствие. Сместила его руки на округлости своих бедер, прижалась. Он не возражал, но и не воспылал, был сдержан и немногословен. Говорила в основном я, надеясь произвести на него впечатление. И, мне показалось, это удалось. Стала подле него, ожидая следующего танца, но пригласил он Зину. Почему?!! Ведь я много моложе ее, привлекательней, при этом здорова во всех отношениях. Видимо, пышная, веселая, улыбчивая, а главное молчаливая Зина в чем-то выигрывала по сравнению со мной...
Месяц санатория оказал на Зину значительно больший лечащий эффект, нежели год лечения. Петр впоследствии не раз наезжал к ней домой в гости, а завершилась эта необъяснимая их связь лишь после решительных действий со стороны его благоверной. Я же, озадаченная успехом калечной Зины у красавца Петра, впала в уныние, подрастеряв веру в свою неотразимость.