– Да.
– Если бы вы его усыновили, он получил бы другую фамилию и ваше отчество. Ему и вам выдали бы соответствующие документы. Тогда их было бы достаточно для получения паспорта. Без затерявшегося свидетельства о рождении.
Как вы к этому отнесетесь?
– Я должен посоветоваться с сыном…
В коридоре Борис Григорьевич рассказал мне о предложении милиционеров и спросил:
– Ну, как?
– Конечно, я согласен.
Через пару дней я пришел получать паспорт. Раскрыл его, начал читать и бросился к окошку;
– Здесь грубая ошибка. Я написал в анкете: мое имя Ильич. Его дали мне родители при рождении. А вы написали: Илья.
– Успокойся. У нас в стране так никого не зовут – это отчество. А настоящее имя – Илья. Мы посоветовались и решили, что и ты станешь Ильей. Все равно же фамилию поменял. Будешь теперь, как новенький.
Надеяться всегда лучше, чем отчаиваться.
Как бы там ни было, история эта на новеньком паспорте не закончилась.
Лет через двадцать получил я повестку: такого-то числа я должен явиться в ОВИР. Это отдел милиции, или госбезопасности? который занимался визами за рубеж, работой с иностранцами и всякими такими делами.
Я слегка оробел. Хотя в то время я никакого отношения к заграничным визам не имел, да и иностранцем я перестал числиться в начале тридцатых годов прошлого века. Но, как мне было известно, взаимоотношения с ОВИРом к добру не приводили. Многие люди натерпелись горя, теряли работу, бросали профессию, карьеру, становились безработными, с которыми в отделах кадров и разговаривать не хотели. Многих из них я знал, о некоторых писал до того, как с ними случилось такое несчастье.
Тем не менее, собрался с духом и пошел по повестке, не переставая думать, где я мог проколоться.
Человек в штатском встретил меня несурово. Задал несколько вопросов о моей жизни, семье, работе. Потом спросил:
– У вас когда-то были сложности с получением паспорта?
– Да, моего первого паспорта.
– И что же случилось?
Я рассказал историю о метрике, которую никто не мог перевести с португальского. О том, как мое свидетельство о рождении потерялось в Москве и поэтому я долго был без паспорта.
– И как все-таки вы оказались с паспортом?
Мне пришлось рассказать мою историю. Об отце Маркусе Пятигорском, который умер. О втором замужестве мамы и о том, что у меня появился новый отец.
– В милиции ему посоветовали усыновить меня, дать мне свою фамилию и отчество. Это позволило милиции выдать мне паспорт без потерявшейся метрики.
Хозяин кабинета улыбнулся, пожал мне руку:
– Спасибо, вы свободны.
Я оторопел. Не мог понять, зачем меня вызывали в ОВИР.
– Это все?
– Да, все.
– Извините, не могу ли я задать вам вопрос?
– Пожалуйста…
– Вы знаете, я журналист. Профессиональный журналист. Получаю гонорар за конкретную работу, которую выполняю. Сейчас я сделал работу для вас: перенес свои дела, пришел сюда, добросовестно ответил на ваши вопросы. Теперь скажите: вы можете заплатить мне за это гонорар?
Собеседник молча смотрел на меня. Он, наверное, прикидывал в уме – я сумасшедший или просто придурок.
– Я вас не понимаю, – произнес он наконец.
– Объясню. Не могли бы вы в качестве гонорара рассказать мне, зачем я к вам пришел?
Хозяин кабинета облегченно улыбнулся:
– Эти сведения не для разглашения, но вам скажу. Человек, который владел вашей метрикой, найден. Теперь она в безопасном месте. А вас я пригласил, чтобы понять, как ваш документ попал к постороннему человеку.
– Значит, у меня был двойник?
– Да, с вашей необычной историей жизни, с вашим именем Ильич и фамилией Пятигорский. Это все, что я мог вам сказать…
Я понял, что спрашивать больше услышанного бессмысленно. Мне оставалось только долгие годы моей жизни пребывать в неведении о загадочном приключении с моим паспортом.
Вы может смеяться, но это еще не финал запутанной истории свидетельства о рождении.
Лет через шестьдесят после моего хождения за паспортом поехал я в Рио-де-Жанейро к своим родственникам. Кто-то из них поинтересовался, почему я не Пятигорский и почему не Ильич. Пришлось рассказать о злоключениях с метрикой и обо всем, что после этого произошло.
Кармен – она вдова моего двоюродного брата – поохала, посокрушалась по поводу непрофессиональной русской милиции. На том дело и кончилось.
Прошло после этого года полтора. Я снова прилетел в Бразилию. По дороге из аэропорта Кармен сказала, что меня ждет занятный сюрприз.
Дома она протянула мне большой лист бумаги.