Я-то сам ту икру попробовал еще во Владивостоке – испытывал на себе. Впечатление от нее такое. Если взять ее в рот на самом кончике ножа, почувствуешь, какой может быть вкус у аптеки, если проглотить ее целиком.
К беде моих колег, никто из них и не собирался пробовать невиданный продукт на кончике ножа. Как говорят на флоте, на шару и уксус сладкий. Набирали в ложки побольше, выкатывали глаза и молча выскакивали за дверь. Я как-будто воочию видел, что там, за дверью происходит. У всех редакционных туалетов стояли нетерпеливые очереди.
Я с огорчением наблюдал – главная моя идея была в опасности. Не находилось того одиночки, у которого была особая потребность в лечении диковинным средством.
Работала у нас одна старушка. Звали ее Берта Владимировна. Числилась она заведующей редакцией – на ней держалось все техническое обеспечение нашего беспокойного хозяйства. Она так долго работала здесь, что некому уже было вспомнить, когда же наша коллективная мама впервые переступила порог редакции.
Так вот, Берта Владимировна знала в редакции все – и явное, и тайное. Не пропускала событий, вроде моего отчета о командировке на Дальний Восток. Она, как и все уселась за стол. Внимательно выслушала мой рассказ. Вооружилась чайной ложкой. Забралась ею в банку с икрой, повертела, чтобы больше набралось и отправила себе в рот.
Отпаивали ее всей редакцией. Это была кара за неумеренность, за ажиотаж.
Так и не удалась моя каверза. Испортила ее наша старушка.
Когда все пришли в себя, вернулись из туалетов, я честно рассказал, какую пакость им всем приготовил.
После того случая еще долгое время кто-нибудь подходил к Берте Владимировне и заводил разговоры о потенциальных силах и слабостях людей.
Нет попутного ветра для того, кто не знает, в какую гавань он хочет приплыть.
И снова пошла привычная работа. Скучать не приходилось.
Принес как-то в редакцию свои воспоминания один ветеран. Речь в них шла о временах Гражданской войны. Все, вроде бы, гладко. Человек пишет со знанием дела. Но есть одна закавыка. Автор рассказывает, что в то время Ленин посетил военный госпиталь, где лечились красноармейцы. И одному, наверное, особо отличившемуся бойцу, вручил награду – новые кальсоны.
Нашим неокрепшим мозгам этот факт показался странным и смешным. Но выкинуть его из статьи уважаемого человека было невозможно. Надо бы как-то проверить. Но где?
Решили позвонить в Москву, в музей Ленина, и спросить, где бы можно было проверить такой факт. На удивление, женщина, отвечавшая на звонок, едва дослушав до конца, тут же сказала:
– Да, такой случай был. Полное собрание сочинений, том такой-то, страница такая-то.
У нас глаза на лоб полезли. Это же надо! Даже, не заглянув в святцы, вспомнила все, вплоть до страницы многотомного собрания сочинений.
Вообще с Лениным нам как-то не везло.
Паренек из отдела пропаганды написал хороший материал о враче Ленина. Свежий, полный новизны. Он, кажется, ездил в Минск, где жил герой его очерка.
Словом, автор получил полную корзину похвал. Заслуженных.
И вдруг, откуда ни возьмись, скандал. Из самых сфер вопрос: почему написали об этом враче? С кем согласовали? Вам известна его специализация?
Оказалось, врач – венеролог.
Все пригнулись в ожидании страшного погрома. Но он не разразился. Наверное, наверху решили не привлекать к этому внимания.
Такая уж, видно, судьба молодежной газеты, которая темпераментно борется за внимание читателей.
В то время у нас были трудности с тиражом. Он вроде бы и не сильно падал, но и не рос. Оставался на невысоком уровне, а это было не очень хорошо.
Впрочем, тогда во многих национальных республиках трудности с тиражом испытывали местные молодежные газеты на русском языке. Помню, в Армении тамошняя молодежка выходила тиражом всего в четыре тысячи экземпляров. Хотя, конечно, нашей газете от этого легче не становилось.
Словом, проблема тиража у нас шла под номером один. По этому поводу в редакции вечно совещались, увещевали друг друга, а тираж так и не рос.
Однажды даже от отчаяния дали в газете хлесткую рекламу. Идея ее была в том, что экземпляр “Советской молодежи” стоил столько же, сколько один стакан томатного сока. Дословно не помню, но звучало шутливое объявление, примерно, так: не пей томатный сок и будешь целый день читать молодежку.
Ну, дали рекламу и дали. Ан нет. В тот же день прозвучал в редакции звонок из отдела пропаганды ЦК партии: редактора срочно вызвали на ковер. Вернулся он взмыленный: не знаешь, с какой стороны ждать беды. Оказалось, высокопоставленный чиновник, в чьем ведении была торговля томатным соком, пожаловался в ЦК на буржуазные замашки молодежной газеты. Она, дескать, хочет продать свой плохой товар за счет отличного томатного сока. Сока, который крайне нужен советским трудящимся.