– Но статью вы должны поставить в номер.
– Для этого вы должны меня уволить. Стать самому на формирование газеты. И своими руками поставить эту страницу в номер. Пишите распоряжение о моем увольнении и я поеду домой.
– Вы напрасно так резко ставите вопрос. Никто вас не собирается увольнять. Но, поймите, приходит женщина с жалобой…
– И вы сразу принимаете ее сторону? Да вы хотя бы материал прочитали?
– Нет, конечно. Я же по-русски читать не умею. Хорошо. Делайте, как считаете нужным. Это ваша ответственность.
– Замечательно. И не принимайте в будущем жалобщиков из редакции. Чтобы не портить друг другу нервы.
Я отнес полосу девицы верстальщику:
– Сотри ее из памяти компьютера. Она никогда не будет опубликована в нашей газете.
Через несколько дней девица сама собой исчезла из редакции.
Любопытно, что позже, когда я редактировал другую газету, прыткая девица появилась и там. Но в моём присутствии климат для неё оказался неподходящим и она на этот раз безвозвратно исчезла.
Ещё до того, как я начал работать в редакции, у меня дома зазвонил телефон.
– Моя фамилия такая-то. Вы меня не знаете. Мне дали ваш телефон и сказали, что вы можете мне помочь.
– В чём дело?
– Я недавно приехал в Америку. Мне дядя дал денег, чтобы открыл в Нью-Йорке газету. Но я не знаю, что это такое. Все время преподавал в институте. С газетой дела никогда не имел. Мне сообщили, что вы специалист, можете помочь. Ваши услуги будут оплачены.
Я согласился. Всё равно делать нечего.
Работа была бросовая. На обеденном столе клеили полосы. Использовали письма читателей, творчество графоманов, очень много поздравлений с днем рождения, юбилеем, рождением ребёнка… Разные объявления.
Выпустили один номер, другой, третий. Я всё время объяснял заказчику, что надо делать и одновременно читал микрокурс по журналистике.
Он, оказалось, был совсем далёк от нашего дела – читал в педагогическом институте курс научного коммунизма.
Однажды позвал меня пройтись. Мы попали в место, где были магазины, лавки, кафе, рестораны. Держали их, в основном, выходцы из Средней Азии.
Мой наниматель пошёл из одного заведения в другое. Говорил с хозяевами. Брал у них рекламу и одновременно плату за неё – мятыми долларами, пятёрками, десятками.
Кстати, и расплачивался он со мной теми самыми скомканными купюрами.
Мы выпустили десяток номеров его газеты. Успели побывать в гостях у его дяди – владельца двух часовых заводов. Присмотрели помещение для редакции. И я распрощался.
Мне не нравилась эта ремесленная работа. Она опошляла мой полусотлетний опыт, моё владение профессией.
И вообще мне не нравилась русская журналистика в Америке. В ней отсутствовало творческое начало. Не было попыток изучить проблемы, готовить материалы о болевых точках иммиграции.
Как-то заехал ко мне домой коллега ещё по работе в Риге. Они с приятелем направлялись в русский район Бруклина.
– Какая нужна?
– За газетами едем.
– Какими?
– Не знаем. Наверное, за всеми…
– Рассказывайте.
Они рассказали, что начинают выпускать газету. Два владельца автобусного парка стали их спонсорами. Редакция будет в квартире моего коллеги.
– А содержание?
– Так вот, мы за содержание и едем. Наберём газет, оттуда и будем брать содержание.
– У вас окажется много конкурентов.
Я смотрю, все газеты перепечатывают русские издания. Теперь зависит, кто быстрее успеет.
Прошло не так много времени. Коллега приехал. Хмурый.
– Я пришел к тебе за советом…
– Конкуренции не выдержал?
– Хуже. Видишь ли, мы работали так: машинистка набирала на компьютере, а мы клеили полосы. Выпустили два десятка номеров. Появился свой читатель. Думали дело пошло.
Но тут в один прекрасный день машинистка говорит:
– Вы мне не нужны. Теперь газета будет моя. Я сама стану выпускать. Где продают русские газеты, я знаю. Компьютер у меня дома уже есть. Как клеить полосы – знаю. Так что вы мне больше не нужны.
Словом, украла у нас газету. Что делать?
– Судиться.
– Долгое дело…
– Выпускать новую газету.
– К названию люди привыкли. Наши читатели.
– Добавьте к названию слово “Новый” и ваш читатель никуда не уйдёт. И еще добавьте своих материалов…
– К этому мы не готовы. Писать некому. А по названию спасибо.
Через несколько дней увидел в киосках газету с обновленным названием. Но я не следил, как сложилась ее судьба.
В нашей редакции оставался еще один нерешенный вопрос. Был там паренек. Тихий. На глаза не показывался. Позвал я его к себе: