По обочинам дороги стоят или сидят люди. Много людей. Явно убивают время, которое некуда девать. Стоит нашей машине остановиться из-за встречного транспорта или какой-либо иной помехи, как тут же около нас возникают два-три человека и начинают жестами руководить действиями Марсии. Когда препятствие оказывается позади, они подходят к окну водителя, жестами же показывая, что им полагается плата за работу. Марсия небрежно отмахивается: а мы, мол, тебя и не нанимали. Да и что с нее возьмешь – прокурор она все-таки. Впрочем, на лицах незванных помощников разочарования нет – видно, они не очень-то и рассчитывали на вознаграждение.
С вершины горы открывается волшебная картина: белый город раскинувшийся в горной чаше на берегу редкой по красоте голубой лагуны. И я теперь понимаю, как далеко в океане видел с капитанского мостика тот поляк эту огромную каменную фигуру на высокой горе.
…Продолжаем знакомиться с родственниками. На этот раз едем к Лее – вдове другого моего двоюродного брата Лейба, о смерти которого – помните? – не знали в семье Кармен. Лея – популярный в Рио-де-Жанейро художник. Она работает в пластической технике, постоянно участвует в выставках. Невысокого роста, в годах, она просто источает неукротимую энергию.
Нас принимают в огромной гостиной, где даже массивный письменный стол выглядит как-то несерьезно. Мы знакомимся, и я думаю о том, как много мы все потеряли в Союзе, год за годом разменивая свои жизни, таланты, способности на никчемную заботу о считанных квадратных метрах жилья, куске колбасы, одежде – десятилетиями мы добывали их по знакомству, нередко в обход закона и в ущерб другим людям. На такую вот стабильную, размеренную, созидательную жизнь, как у моей родни, не оставалось ни сил, ни ресурсов. Да мы и не понимали, что такая жизнь вообще существует.
Я совсем не собираюсь разносить в пух и прах нашу бывшую страну. Просто было на свете такое нескладное государство с его недостатками и его правилами игры. Кто оказался в том государстве, тот и был обделен судьбой.
…Лейб, сын Аниты, тоже был судьей. Как и Залкинд, он не удовлетворялся только своей службой во славу закона. Глубоко творческое начало, присущее всей семье Пятигорских, было сильно и в его натуре. Лейб совершил, с моей точки зрения, настоящий творческий подвиг – один, без каких-либо помощников, кроме своей верной жены Леи, он написал и издал ни много ни мало, а юридическую энциклопедию. Фолиант величиной в несколько томов Большой Советской энциклопедии. Я попробовал испытать этот справочник с “русской” стороны, спросил о Вышинском и тут же получил статью о печально известном сталинском генеральном прокуроре.
Лейб умер полтора десятка лет назад. За это время подрос и остепенился его без сомнения талантливый сын Феликс (он тоже участвовал в нашей встрече). Сейчас Феликсу 37 лет, он адвокат. И замечательно, что сын не оставил забытым гигантский труд своего отца. Феликс сел за отцовский письменный стол, осовременил энциклопедию, перевел ее на диск CD. Энциклопедия Лейба получила новую жизнь и стала теперь доступна всем пользователям компьютеров.
Творческое начало присуще еще одному члену этой примечательной семьи – дочери Лейба Тане. Она живет с двумя детьми здесь, в США, в Сан-Франциско и работает в журналиатике.
На нашей встрече в доме Леи присутствовал еще один человек – моя двоюродная сестра Марта. Когда мы ехали туда, Кармен и Марсия в один голос утверждали, что труднее всего будет разговаривать с Мартой, потому что она не знает английского, владеет лишь португальским и идиш. Но тут я был спокоен: если Марта знает идиш, с ней вполне сумеет поговорить моя жена Бира.
Пока знакомились, улыбались друг другу, все шло лучше некуда. Но вот мы сели за большой обеденный стол и под руководством Леи приступили к трапезе. Я посмотрел на Марту и сказал:
– Давай поговорим…
Видно было, что сестра сама с волнением ждала этого момента. Она набралась духа и выпалила на идиш с десяток смачных еврейских ругательств наподобие “Ин дрерд арайн”, “Мишигене коп”, “А цорес ин дайн коп”… Выпалила и замолкла довольная, расслабленная, хитро улыбающаяся. Оказалось, что кроме этого она больше ничего на идиш не помнит – время стерло память, с годами ушел язык.
Но мы все-таки сумели поговорить – кое-какой запас английского у Марты нашелся. Эта достойная женщина живет без мужа. У нее большая семья – четверо детей и пятеро внуков. Пятый ее ребенок, Марсия, умерла тридцать лет назад. Ее дети стали экономистом, инженером, врачом, профессором. Словом, все стоят на твердых ногах.