– Сам линотипист? – спросил начальник.
– Да. Сейчас работаю в небольшом городе на берегу Татарского пролива. До этого набирал в Биробиджане областную газету. А еще – в Хабаровске краевую, “Тихоокеанскую звезду”.
– Эту газету я знаю. В народе ее зовут “ТОЗ”, – сказал мой собеседник. – Когда ты все это успел? Молодой ведь…
– Я работаю с тринадцати лет, с войны… Извините, а не мог бы я посмотреть ваш линотип? Интересно…
– Пожалуйста. Вот свободная машина.
Я осмотрел ее со всех сторон, залез во “внутренности”. Сел за клавиатуру – там лежал оригинал статьи.
– Можно? – спросил я начальника цеха. Тот кивнул.
– А военных тайн там нет?
За моей спиной засмеялись. Я оглянулся – там стояли еще два человека.
Включил машину и привычно стал набирать текст. Со временем почувствовал: зрителей за спиной прибавилось.
Когда закончил статью, готовый набор у меня забрали и унесли. Пошли к корректорам, отметил я про себя.
Пока я рассказывал о своем маленьком “американце” в биробиджанской типографии, пришла корректор. В ответ на безмолвный взгляд начальника молча пожала плечами.
– Дайте мне, – сказал тот и протянул руку. Взял прочитанную гранку, посмотрел и тоже пожал плечами. Там не было ошибок.
– Когда уезжаешь? – спросил меня.
– Сам не знаю. Латвия – это родина моего отца. Мы приехали повидаться с родственниками. А те уговаривают остаться в Риге. Не знаем, как решить. От отца зависит.
– Если останешься, может, к нам пойдешь работать? Устраиваться все равно куда-то надо…
– Я бы с удовольствием. У вас мне очень понравилось.
– И ты нам понравился. Если решите остаться, сразу приходи сюда и начнешь работать.
Так и случилось. Через несколько дней я пришел в военную типографию и включил машину. Там, действительно, нравилось. Хорошие, дружные ребята. Что в цехе, что за кружкой пива или рюмкой водки. Двое были мужем и женой. С занятными именами. Ее звали Шулька, его – Шмайка. Имена были еврейскими, непривычными на слух.
Однажды я рассказал, как устраивался на работу и как начальник отдела кадров типографии сделал мне от ворот поворот.
– Знаем мы того начальника, – загорячилась Шулька. – Он сам еврей и за все время не принял на работу ни одного еврея. Боится, чтобы не сказали, что он устраивает у себя в типографии синагогу.
К сожалению, случилось так, что в цехе становилось все меньше работы. Платили нам сдельно: сколько набрал, столько получил. Я это не очень чувствовал, но Шулька со Шмайкой… У них семья, ребенок. Они страдали от съежившегося заработка.
Сказал им однажды, что во всем виноват я со своей скоростью набора. Я “съел” их деньги.
– Надо мне уйти. Пойду в какую-нибудь типографию. Меня возьмут.
И ребята, и начальник отговаривали меня. Но я понял: они одобряют мое решение.
На этот раз задумал в поисках работы пойти на второй круг – в ту самую большую типографию, где меня не любят.
Начальник отдела кадров, увидев, что я вхожу, забеспокоился:
– Я же вам русским языком сказал…
– Я слышал. Слова были русские, а мысли даже не еврейские. Боитесь, что я испорчу вам карьеру, если примете меня на работу. Я избавлю вас от этой опасности. Пришел не к вам. Мне надо поговорить с начальником линотипного цеха или с директором.
– Ничего у вас не выйдет. Я запрещаю обращаться к руководству.
– А это меня уже не интересует. Дорогу найду сам.
Пришел к директору. Секретарша спросила, кто я.
– Линотипист…
Вернулась от директора, сказала:
– Заходите.
– Как я вижу, вы не из нашей типографии, – сказал директор. – Какая у вас проблема? Вы же представились линотипистом.
– Да. Я пришел узнать, не найдется ли у вас работа для меня.
– Вам придется пройти в отдел кадров.
– Извините. Я ходил в отдел кадров. Дважды…
– Не принял?
– Да, не принял. Я не думаю, что кадровик может решать судьбу квалифицированных рабочих. Подойдет человек этому производству или нет, знают начальник цеха, директор. Кадровик не знает. Поэтому ищет блох в документах или в национальности человека.
– У вас нашел?
– Мне кажется, нашел. Я одной с ним национальности. Первый раз в жизни с таким встречаюсь. У нас, на Дальнем Востоке, все одной национальности. Никто ни у кого ничего не ищет.
– Расскажите, кто вы такой.
Я рассказал о себе подробно. О первой попытке устроиться в эту типографию. О том, что случилось у военных. И о характеристике, которую дали местному кадровику Шулька и Шмайка.
– Я вас понял, – сказал директор. – Пойдите в линотипный цех, поговорите с начальником. Если договоритесь, оставьте у него заявление о приеме на работу.