– Это то, что нам надо, – потер руки шеф. Привезешь репортаж, а мы придумаем рубрику – что-то вроде наш специальный корреспондент в заграничном плавании. Капитана знаешь?
– Конечно.
– Договаривайся. Надо срочно внести тебя в судовую роль, чтобы ты мог получить паспорт.
Разъясню набор непонятных слов.
Мне открыли бессрочную визу. По ней нельзя ехать в отпуск, служебную командировку, на олимпийские игры и по всяким другим подобным причинам. Мне открыли визу моряка дальнего плавания. Она работает тогда, когда я плыву на грузовом корабле за границу, если мое имя занесено в судовую роль. Ну, а судовая роль – это список людей, находящихся в данный момент на корабле и являющихся членами экипажа.
Таким образом, стояла задача: в течение одного дня найти мне должность на судне, уходящем в рейс. Оформить всякие приказы и распоряжения. На их основе занести меня в судовую роль.
После этого я смогу зайти в контору капитана порта, сдать свой гражданский паспорт и получить вместо него свой же паспорт моряка. На время рейса.
Больше – никаких формальностей. Забегая вперед, скажу, что этот паспорт мне нравилось получать, но сдавал я его неохотно, не спеша. По нему можно было в кинотеатре покупать билеты без очереди – ну, кому такое может не понравиться?
…Много позже, уже во времена Горбачева, наблюдал я умилительную сцену.
На рынок привезли бочку с квасом. Привезли его для молоденькой девушки. Это был ее парнос. Бочку поворачивали, подключали к водопроводу. Девочка стояла растерянная, но вокруг нее крутились два старика. Очевидно, дедушка и бабушка. Они бежали за кирпичами, подкладывали их под колеса бочки – чтобы ненароком не уехала. По какому-то уже разу перемывали пивные кружки. Они много лет мечтали о собственном гешефте и теперь всю накопившуюся страсть изливали на внучку и ее бизнес, который власти, наконец, разрешили.
Эта сцена мне сильно напоминала то, как наши газетчики провожали меня в первое дальнее плавание.
Я получил паспорт и он переходил из рук в руки – как-никак реликвия, кусочек заграницы. На причал пришла вся редакция. А я в это время сидел в своей каюте и у меня поджилки тряслись. Я молил об одном: быстрее бы комиссия – пограничники и таможенники – ушли с корабля и граница была, наконец, закрыта. Мне казалось, что в какой-то момент они спохватятся и скажут мне: “А у вас ошибка вышла. Сойдите на берег – нам нужно кое-что уточнить.”
Но нет. На борту было спокойно. Наконец, я увидел между бортом и причалом ленточку воды. Она становилась шире.
Мы отходили от причала. Комиссия ушла. Ошибки не обнаружила. Я выбежал на палубу – помахать на прощанье своим друзьям и коллегам.
Первое плавание под опекой царя морей Посейдона началось.
Никогда не бывает больших дел без больших трудностей.
Судно вышло в залив, легло на курс. Я зашел к капитану:
– Матрос второго класса готов приступить!
– Вольно! Сообщаю для информации: обращаешься не по чину. Самый большой начальник для матроса второго класса – боцман. А без шуток – тебя мы записали на эту позицию потому, что тут было единственное свободное место на судне.
От вахты, как сам понимаешь, ты освобожден. Делай, что сочтешь нужным. Ну, и надеюсь, это будет не только твой первый рейс, но и первая публикация с моря.
Казалось бы, море и судно были для меня не новостью. Я добывал материалы для газеты на многих кораблях, но они были тогда привязаны к причалу. Сейчас, в рейсе, все вырисовывалось в ином свете.
Встречные суда, маяки, барашки на волнах… Романтика!
Вон на горизонте идет своим курсом рыболовный сейнер. Я в ходовой рубке разглядываю его в бинокль и вижу: на мачте суденышка болтается что-то крупное. Он-то и сам, как утка, зарывается в волну, а тут еще какая-то штуковина качается над палубой, как маятник.
Подошел к вахтенному штурману:
– Посмотри, что у него на мачте?
Тот вгляделся:
– Мясо.
– ?
– У сейнера рефрижератора нет. А мясо-то сохранить надо. И надолго. Он же на промысел идет. Ребята нашли выход – привязали коровью тушу к мачте. Там ее обдувает ветер, мухи не садятся, мясо вялится и не тухнет. Когда приходит время обеда, отрезают кусок, а остальное продолжает сохранять бриз.
Я поднес бинокль к глазам. Туша была еще нетронутая. Значит, рыбаки только начинают свою путину – им еще долго придется столоваться запасами с подвески.
Кстати, о еде. Пришло время чая.
Я спустился в кают-компанию. Там у меня уже было постоянное место за столом: на корабле ты не можешь шлепнуться на стул где попало. Капитан во главе стола. У меня свое место согласно иерархии.