Да и приходить в кают-компанию одетым во что попало не принято. Перед трапезой следует привести себя в порядок, надеть выходную одежду, сменить обувь. Иначе говоря, явиться при параде.
Для первого раза я сплоховал. Взял полную чашку горячего чая, подвинул себе сахарницу, зачерпнул ложку и высыпал в кружку. Все, как дома.
Ко мне наклонился дед – так на флоте зовут главного механика корабля.
– Знаешь, это, конечно, не обязательно, – сказал он, – но лучше сделать наоборот. Возьмешь пустую чашку, насыпешь в нее сахар и после этого нальешь чай.
– Какая разница?
– Если бы ты дома сидел за столом и попивал чаек, разницы никакой. Но тут за столом разные люди с разными вкусами. Ты подержал ложку с сахаром над паром. Она намокла. Сахар к ней прилип. Ты вернул ее в сахарницу. Кому-то это неприятно. Кто-то брезглив. А если насыпешь сахар в пустую чашку, ложка останется сухой, ничего к ней не прилипнет. Все будут довольны.
…Теплоход быстро пожирал мили. Путь до Копенгагена короток – где-нибудь в пределах пятисот миль. Да вон на горизонте уже возник этот старый европейский город. Красивые, непривычные для моего глаза дома, выстроившие вдоль воды.
Ровесник Риги, он, не в пример ей, не теснится в узких улочках. Копенгаген раскинулся широко, дышит полной грудью, красуясь своими улицами, парками, площадями.
Я узнал, что грузовые операции у нас займут больше суток. Так что у меня есть возможность целый день побродить по столице Дании.
На советском флоте действовало железное правило: в иностранных портах моряки не могли отлучаться с корабля поодиночке. Как правило, по трое. В отдельных случаях по двое.
Со мной вызвался идти в город первый помощник капитана. Я и предполагал, что именно так и произойдет. Дело в том, что первый помощник – это особая служба на корабле. Он негласно представляет Комитет государственной безопасности. Следит за нравственностью моряков, предотвращает их попытки остаться на чужом берегу. Изменить, как тогда говорили, родине.
Первый помощник капитана служил на каждом судне. В большинстве своем это были неплохие люди – они делали свою работу так, чтобы не причинять неприятности экипажу. Но были среди них и дураки, и любители наслаждаться властью.
Знавал я одного такого служаку. Он пришел работать на флот из тюрьмы. Конечно, не заключенным он был там – наверное, надзирателем или опером. А, может, и большим начальником.
Когда к нему приходил кто-либо из членов экипажа, он говорил:
– Я вызвал вас, чтобы поговорить по душам.
У моряка сжималось сердце. Он начинал перебирать в уме свои прегрешения – за что его могут лишить визы или выгнать с корабля.
Разговор по душам “по вызову” не получался – от него сильно отдавало тюремными застенками. Экипаж, естественно, сторонился своего нового первого помощника. К счастью, он скоро как-то растаял, исчез.
Или вот такой случай. Судно шло в Стокгольм. На руле стоял молодой матрос. В ходовую рубку зашел первый помощник капитана, показал пареньку бланк радиограммы:
– Только что пришла. В армию тебя забирают. Приказали, когда придем домой, в порт, обеспечить твою явку в военкомат.
Матрос чуть ли не раскрыл рот от неожиданности. Новость явно не обрадовала его.
– Так в какие войска пойдешь? – не отставал первый помощник. – Небось, на флот? Иди в воздушные войска… И невестой, небось, успел обзавестись? Тогда интересно, ждать-то она тебя будет?
Паренек был растерян.
Первый помощник насладился произведенным эффектом и ушел к себе в каюту. Матрос закончил вахту и тоже ушел.
Вскоре по судну разнеслась весть: давешний рулевой сбежал. Прыгнул на шведский берег и исчез.
Дальше события развивались так. Судно шло по каналам. При первой возможности он перешел на берег и побежал в полицию. Там попросил политическое убежище: меня, дескать, против моей воли заставляют служить в армии. Я – пацифист.
Шведские власти взяли его под защиту.
А на судне – нешуточная паника. Такие события мгновенно становятся мировой сенсацией. Виновные в них получают соответствующую порцию наказания.
Как было принято, на теплоходе немедленно собрали членов экипажа на собрание. Клеймили предателя родины, вспоминали, какой он был никудышный человек.
В полицию срочно отправили протокол собрания и несколько заявлений от моряков: такому-то он должен такую-то сумму денег, такому-то такую и так далее. Плюс докладная от руководителей профсоюзной организяции: сбежавший матрос обокрал кассу взаимопомощи.
В сопроводительной первого помощника заявлялось, что беглец – уголовный преступник. Он должен быть немедленно выдан экипажу для криминального преследования на родине.