Если я пишу эти строки – финал понятен.
Пожалуй, самый талантливый цирковой гимнаст и подумать не мог бы о том, чтобы вскарабкаться на борт корабля по штормтрапу, заложив руки за спину, да еще и попыхивая трубкой.
– Это было напечатано в нашей газете?
– Если бы в вашей, от нее и мокрого места не осталось бы. Но какое это имеет значение! Только вы, писаки, можете из уважаемого человека сделать посмешище.
– Капитан, причем тут я? Никто не скажет вам, что я пишу глупости. И сейчас иду в рейс не для того, чтобы ославить вас…
– Бросьте, я совсем не имел вас в виду. Подвернулся случай, вот и отоспался на первом попавшемся.
Добро пожаловать на борт! Потом посмотрим, на что вы годитесь.
Не исправляй беду бедою.
Смешно. Когда я еще начинал работать в этой газете, мне, в основном, поручали готовить материалы из Рижского порта. Как неофита, меня все в нем поражало. Восхищали сразу несколько пароходов у причалов, портальные краны, автопогрузчики… Всего много. Все в движении.
Я искренне писал, что этот порт – один из крупнейших в Европе. И ни разу никто не сказал мне, что я обманываю читателей, что моя похвальба – неприкрытая пропаганда.
Положим, в редакции никто мне этого не говорил, потому что все мы были сухопутными людьми. И никто из нас не имел представления о заграничных портах.
Но моряки… Среди них у меня было уже предостаточно друзей – капитанов, штурманов, матросов… Они молчали тоже. Почему?
Мы пришли в Антверпен. В порт, который входит в двадцатку крупнейших портов в мире. Второй по величине в Европе. Причалов – ни конца, ни края. Сто километров! Здесь одновременно может пришвартоваться четыреста кораблей.
Когда я превозносил наш порт, там одновременно могли стоять у причалов шесть-восемь судов.
Громкая трансляция объявила:
– Капитан просит зайти к нему корреспондента.
Я быстренько привел себя в порядок, заторопился. “Наверное, продолжит пилить”, – подумал.
– Не хотите ли прогуляться по городу? – спросил капитан.
Я оторопел. Но тут же понял, что он хочет загладить давешнюю неловкость.
– Спасибо, я буду рад.
В Антверпене я оказался не в первый раз. Но сколько бы человек ни приезжал сюда, он не будет уставать любоваться этим городом.
Мы шли по улице и я увидел человека, который не торопился со всеми прохожими, а стоял и что-то разглядывал впереди себя. Повинуясь неистребимому инстинкту толпы, я тоже остановился рядом с ним – пытался понять, что он там рассматривает.
Капитан тронул меня за локоть:
– Пошли… Это скульптура…
Вроде бы мелочь, но в одном городе с этим зевакой – целый район огранщиков, полировщиков, торговцев алмазами. Их – тысячи. Думаю, нигде в мире нет ничего подобного.
У одного причала я обратил внимание на необычное судно. На его широкой трубе была нарисована отрубленная кисть руки и кровь, сочившаяся из раны.
– Это какой-то знак? – спросил я.
– Есть, я думаю, легенда, – сказал мой спутник. – Жил в свое время богатый судовладелец. И было у него три сына. Уже не дети. Однажды позвал их отец и говорит:
– Я уже не молод. Жить мне осталось недолго. Хочу выбрать из вас моего преемника. Того, кто сможет управлять нашим флотом без меня. Но выбор труден. Давайте решим его так.
Вы знаете, у причала стоит мой лучший пароход. Побежите к нему. Кто первый дотронется до борта, тому быть управляющим.
Сыновья побежали на равных. Когда судно было уже совсем близко, один из них отрубил себе кисть руки и бросил вперед. Она первая коснулась борта корабля и, окровавленная, упала на палубу.
С тех пор на трубах кораблей компании рисуют эту руку.
Мы продолжали прогулку.
– Может, попьем? – спросил капитан.
– Давно хочу. Неудобно было говорить.
– Кока-колы?
– Не знаю. Никогда не пил кока-колу, – засмущался я.
Зашли в небольшой ресторан.
– Вы знаете, что такое филе америкен? – снова спросил попутчик.
– Первый раз слышу…
– Это булка с фаршем. Очень вкусно. Пробуем?
– Давайте…
Нам принесли какое-то чудовище. Длиннющая французская булка, разрезанная вдоль. На каждую половину навьючена гора мясного фарша. Сырого.
Я недоверчиво посмотрел на капитана:
– Не ем сырого мяса. Это еда эскимосов…
– Можете не есть. Только попробуйте.
Я откусил. Жевнул. И тут же почувствовал: очень вкусно. Мясо со специями создавало изумительное ощущение.
Забыв обо всем, я набросился на свою половину филе и слопал его в одно мгновение.