Гарантия мира: закопать топор войны вместе с врагом.
Мне фатально не везло. Три дня наш самолет кружил над страной. Мы никак не могли добраться из Новосибирска в Ригу. Стояла отвратительная нелетная погода. Аэродромы не принимали самолеты.
Наконец, нас, издерганных и голодных, посадили в Москве. Привезли в аэровокзал. Не в привычный, забитый под завязку людьми. В международный вокзал. В огромный зал, залитый светом. С мягкими креслами. Без единого пассажира.
Одичавшие за три дня, мои спутники тут же разбили цыганский табор. Принялись пеленать и кормить младенцев. Пошли умываться и бриться в сияющие белым кафелем туалеты. Затеяли постирушку.
Благолепие было нарушено. Торжественное ожидание настоящих пассажиров было осквернено.
Стало понятно, что ко двору мы здесь не придемся. От нас вот-вот начнут избавляться. И впрямь, не успел я об этом подумать, как специально для нас подали автобусы и повезли в гостиницу. В настоящую. Красивую. Аэрофлотовскую.
Люди робко встали в очередь на регистрацию. Зашептались:
– Денег-то нет… Чем платить будем?
Повернулись ко мне:
– Что делать? Деньги-то успели растратить…
– А я платить не собираюсь. Аэрофлот виноват, пусть он и платит.
Стоило нам расселиться в комнатах, как начались телефонные звонки. Люди сообщали друг другу, что администратор ходит по номерам, требует плату. Дозвонились и до меня:
– Что делать? – спрашивали в растерянности.
– Я платить не собираюсь.
Но вот настала очередь и моего номера. Сразу стало понятно, что администратор считает меня зачинщиком бунта на корабле и потому сразу пошла в крик:
– Плати деньги!
– Я платить не буду. Мы здесь по милости Аэрофлота – из-за его плохой работы. Пусть он и расплачивается…
– Сейчас я милицию вызову, – зашлась в крике администратор, – всех твоих повыгоняем к чертовой матери, а тебя посадим. Будет тебе дармовая гостиница с решетками на окнах.
– Делайте, как считаете нужным, – не сдавался я. – Выгоняйте нас и сажайте по тюрьмам. Только я позвоню сейчас ночному дежурному в ЦК КПСС и расскажу, что вы тут с нами делаете.
Администратор ушла. Эмоции, похоже, поостыли. Телефонная трель затихла. Нас оставили в покое.
Разбудили рано утром.
– Немедленно спускайтесь к подъезду – вас ждут автобусы. Вылет самолета разрешен.
…Загасив папиросу, я собрался последним войти в автобус. Но прямо перед моим носом закрылась дверь. Я постучал. Из окна высунулась голова сопровождающего в летной униформе. Он процедил с ухмылкой:
– А ты пойдешь пешком.
Отыгрались значит.
Я опешил. В автобусе зашумели. Но машина уже начала двигаться. Стало понятно, что сказанное человеком в форме – не пошлая шутка.
И вот тут случилось самое драматичное в этой истории – из окон автобуса посыпались рубли, монеты. Все, что еще осталось у людей после трехдневных скитаний в воздушных просторах великой страны.
Из одного окна высунулась рука с чем-то, завернутым в газету.
– Берите, пригодится…
Собрал я с земли деньги. Схватил такси и поехал вслед за нашими автобусами в аэропорт. В пути раскрыл сверток. В нем был кусок зачерствевшего хлеба с колбасой.
Не тот велик, кто никогда не падал,
А тот велик, кто падал и вставал.
Как-то довелось мне отдыхать в Подмосковье по путевке. Были там недавно выстроенные “модерновые” корпуса, уютное кафе. На стойке гордо сверкал никелем, поражал всякими рычажками и блестящими ручками редкий еще по тем временам итальянский кофейный автомат.
Бывал я в том заведении часто. Попивал себе кофеек, болтал с новыми знакомыми. Однажды обратил внимание: буфетчица время от времени нагибалась под стойку и что-то там колдовала невидимое. Была она женщина общительная. Приходила на работу из соседней деревни.
Заинтригованный, я спросил:
– Что вы там делаете?
– Кофе делаю, – отозвалась та.
– Какое кофе?
– Обычное… Его вы и пьете. Вам же нравится?
– Так кофеварка же тут стоит, наверху. Что там, внизу, еще одна есть?
– Есть. Кастрюля. В ней и варю.
– А как же итальянская машина? Так же легче кофе готовить. И вкуснее.
– А кто же в ней разберется, в той машине? Пусть лучше так стоит. Красиво…
Словом, попил я тогда своего фирменного кофе вдоволь. Капучино деревенского разлива.
Не бойтесь потерять тех, кто не побоялся потерять вас. Чем ярче горят мосты за спиной, тем светлее дорога впереди.
Мы ехали в Венгрию. Мы – это группа молодых и довольно молодых журналистов – поехали в Венгрию в познавательных целях.