– Куда все спешат, как на пожар?
– Там журналисты пришли…
– Какие журналисты?
– Французские.
– Ну и что?
– Наш руководитель куда-то ушел.
– Не понимаю…
– Его нет, а они будут задавать вопросы…
– Все равно не понимаю.
– Они будут задавать вопросы, а я боюсь отвечать.
– Почему?
– Они переврут, а меня больше за границу не пустят.
– Не бойся. Где наш толмач?
Нашли переводчицу. У нее, слава богу, крыша не поехала.
– Мы спустились на первый этаж. Из наших там никого не было. Посреди холла стояла группа французов и беспомощно оглядывалась. Мы с переводчицей подошли к ним.
– Нужна помощь, господа?
– Мы не знаем к кому обратиться.
– По какому вопросу?
– Мы журналисты. Хотели бы поговорить с руководителем вашей делегации.
– К сожалению, руководитель делегации сейчас отсутствует. Я компетентен по всем вопросам нашего визита во Францию. Кстати, я ваш коллега. Пойдемте, присядем и если это вас устроит, отвечу на все вопросы.
Когда мы сели в кресла, я сказал:
– Прежде, чем начнем разговор, хочу вас кое о чем попросить. Если вам будет что-то непонятно из моих ответов, спросите еще раз. Я не обижусь, если и десять раз спросите. Главное, чтобы в ваших публикациях сообщенные мною факты были реальные, точные.
А теперь спрашивайте.
Дальше пошли вопросы, обычные для подобных пресс-конференций. Что за делегация? Это правительственный проект? Это пропаганда? Кто в составе делегации? Высокопоставленные функционеры?
К этому времени испуг у многих моих попутчиков прошел. Они тоже пришли в холл. Я по одному начал показывать журналистам на них.
– В делегации молодые люди. Вот студентка, это школьница, старшие классы, вот инженер, доктор, чиновник, директор фабрики игрушек, бухгалтер… Можете с ними поговорить. Мы приехали, чтобы с французскими сверстниками праздновать юбилей нашей революции. Как мы видим, вашей молодежи это нравится.
На следующее утро ребята побежали и скупили свежие номера местных газет. Переводчица принялась пересказывать написанное. Все было точно, без вранья. Правда, они переврали мое имя – не знали, как написать по-французски. Но это не грех.
Впереди нас ждал Перпиньян. Была в нашей группе молоденькая и весьма миловидная девчонка. Этакий симпомпончик. Однажды я обратил внимание на ее фотоаппарат. Необычный и непривычный. Я уже много лет довольствовался ФЭДом с утопающим в корпус тубусом. Вынимал его из футляра, клал в боковой карман пиджака и никто не мог увидеть, что у меня с собой камера.
Я, как мои соотечественники, был набит разными предрассудками. Например, когда иностранец снимал у нас фотоаппаратом, сама собой появлялась тревожная мысль: шпион. И, действительно, на него набрасывались и волокли в кутузку.
Я был уверен, что то же самое происходит в любой стране. Поэтому во время странствий на кораблях по миру всегда возил с собой незаметный ФЭД. Снимал, соблюдая правила конспирации.
Как-то я спросил у девушки, что у нее за камера.
– Очень простая. Для поварихи…
– Почему для поварихи?
– А тут ни выдержку не надо ставить, ни на резкость наводить. Поднес к глазам, нашел натуру, кнопку нажал и готово.
– Напрасно ты про повариху… Очень хорошая камера. Удобная. Заграничная, наверное?
– Да, папка привез.
Я подумал, что наша девочка блатная. В Москве многие пытались затолкнуть в делегацию своих дочек и сынков. Им это удавалось.
"Наверное, папка дипломат", – подумал я.
Был в нашей группе еще один человек – работник Президиума Верховного Совета СССР. Ничем не выделялся, в активистах не ходил. Держался на периферии.
Так вот, этот парень из высоких инстанций завлек девчушку в тамбур и там зажал ее в углу с очевидными намерениями. Девчонка подергалась. У верховной власти силы оказалось побольше. Она пыталась оттолкнуться – бицепсы не те. Она, конечно, сказала ему что он дурак. Не проняло. Тогда она сказала, что сейчас закричит. Не проняло и на этот раз.
– Только попробуй рот открой – сразу на Колыму лес валить поедешь. Я не из Верховного Совета, а из КГБ. Так что давай по-хорошему.
– Это еще лучше. Когда придешь на работу, поднимись на третий этаж в такой-то кабинет. Там увидишь генерал-лейтенанта. Это мой папа. Ему и расскажешь, как ты хотел по-хорошему.
Ухажор слинял. До конца нашего турне он редко попадался нам на глаза.
В Перпиньяне мы попали в объятия этнографов. Этот город находится на самом юге Франции. В 31 километре от франко-испанской границы. Там, за рубежом, ближайший крупный испанский город Барселона. Каталония.
Прямо с колес мы оказались на этническом празднике. Юноши и девушки в национальных костюмах. Взрослые и пожилые тоже принарядились по народному.