– Не мои. Если бы ты так уж сильно мне понадобилась, я бы действовала наверняка. Например, написала бы в полицию заявление о краже броши… Эм… Дай подумать… С бриллиантами! Или нет… Лучше колье, чтоб уж наверняка. Как считаешь, кто бы первым попал под подозрение? – щедро сдобрив обычно томный голос металлом, поинтересовалась Бэлла. Дарина судорожно сглотнула. Обхватила двумя ладонями чашку, но даже ее тепло не спасло от пробирающего до костей озноба. Как-то поздно она поняла, на какой тонкий лед ступила.
– Извините. Я не хотела вас… задеть.
– Ты и не можешь. Не льсти себе. А что касается работы… Не поверишь, но у меня отродясь не было проблем с кадрами. Так что выдохни и успокойся. Никто и ни к чему не станет тебя принуждать. Девочки приходят ко мне сами. Выстояв, поверь, огромную очередь. Каждая из них удавилась бы за шанс, что я тебе дала, – каким-то бесконечно усталым жестом Бэлла поправила волосы и отвернулась к окну. И эта усталость так не вязалась с тем образом Бэллой, который сложился у Дарины в голове, что ей стало совершенно не по себе.
– Я п-поняла. Но это не для меня. И вы поймите, пожалуйста.
– Спроси меня, сколько зарабатывает девочка за выезд?
– Мне это неинтересно, – прошептала Дарина.
– От тысячи долларов до бесконечности.
Что на это сказать? Дарина не понимала. Она допила свой кофе и молча вышла из-за стола.
– Всего доброго, Бэлла.
– И тебе не хворать, Шанель.
Во второй раз за это утро Дарина сделала вид, что не заметила прозвища, которым ее наградили. Но когда она, под дождем, бежала к остановке метро, из пестрой рекламной мишуры, развешанной по городу, взгляд помимо воли выхватывал рекламу именно этого модного дома. Неужели Бэлла правда считает, что она похожа на девушек с рекламных плакатов? Дарина смотрела то на них, то на себя – в залитых дождем витринах, и не находила абсолютно никакого сходства. Хотя, может, Ленка права, и если их приодеть…
От тысячи долларов до бесконечности… От тысячи долларов до бесконечности… – гремело в голове у Дарины в такт стуку колес приближающегося поезда. – От тысячи долларов, мать его так! – Дарина эту тысячу долларов, дай бог, если зарабатывала за месяц работы летом, когда она могла себе позволить пахать в две смены. Во время же учебы эта сумма сокращалась, считай, в три раза. Денег хватало впритык. От зарплаты к зарплате. И до бесконечности она могла лишь думать о том, как ей выбраться из этой непроглядной нищеты, а не смирившись с ней, как подавляющее большинство, так и в этой самой нищете и сдохнуть.
На этажах общаги царило оживление. Студенты, разъехавшиеся на летние каникулы, возвращались. По коридорам туда-сюда сновали вновь прибывшие. Пришибленные первокурсники с квадратными глазами, матерые и расслабленные выпускники… Дарина здоровалась с каждым, а с некоторыми останавливалась, чтобы перекинуться парой ни к чему не обязывающих реплик. Поэтому путь до комнаты растянулся едва ли не на час.
– Есть кто живой? – пробормотала Дарина, открывая дверь.
– Ага. Но, кажется, это ненадолго, – отозвалась Алина.
– Тогда, может, тебе стоит вернуться в больницу? – Наступая на задники, Дарина сбросила кеды и сразу сунула в обувной шкаф, чтобы те не валялись в проходе.
– Я же сказала. Там меня найдут, – раздраженно повторила Алька.
– А ты не пробовала заявить на того, кто это сделал? Глядишь, и он бы оставил свои попытки.
Дарина опустилась на кровать, открыла рюкзачок и пошарила в его недрах, выискивая телефон.
– Шутишь? Стоит мне сунуться к ментам, и все. Можно ставить крест…
– На чем? На дальнейшей карьере?
– А если и так?! – окрысилась Алька.
– Поверить не могу, что ты готова спустить ему это с рук! А если он повторит то, что сделал, с другой? А если вообще убьет? Ты об этом подумала?
– Это будут ее проблемы, не так ли? – криво усмехнулась Алина.
– А ты? Ты не будешь бояться продолжать после того, что с тобой сделали? Понимая, что в следующий раз может быть еще хуже?
Дарина отложила прочь рюкзачок и, подойдя к кровати Алины, уселась рядом, прямо на пол. Она думала, та не ответит. Слишком долгой вышла повисшая в комнате пауза.
– Буду тщательней выбирать. Или найду того, кто возьмет вопросы безопасности на себя.
– Это кого же? – устало вздохнула Дарина. – Сутенёра?
– Фу, Никитина, откуда ты понабралась таких пошлых слов? Скажем так – посредника.
– Знаю я, как эти посредники работают, – буркнула Дарина.
– Ты? Знаешь? Откуда? Ой, я не могу! – Алька захохотала, но очень быстро её хохот перерос в стон. – Твою ж мать. Не смеши. У меня знаешь, как болят ребра?