— Ты чего здесь? Какое-то задание Гангута выполняешь? — спросил его между тем Огонек.
И Куцый решился, к тому времени сообразив, что, открывшись телохранителю Прохора, он совсем не обязан рассказывать ему абсолютно все.
— Да вроде как… — замялся Куцый, а потом вдруг выпалил: — Мы Финка взяли!
— Иди ты! — округлил глаза Огонек. — И где же он?
— Темное дело, — пожал плечами Куцый. — Взяли мы его вчера вечером, потом Финка Гангут куда-то увез. Сказал, чтоб мы, то есть я, Ряха и Пионер, на следующий день сюда, на хазу, приехали. Я прикатил, и выяснилось, что Ряха убит, Пионер куда-то исчез, а встретили меня здесь Гангут и Советник, причем живые и здоровые. И они мне сразу же допрос учинили, будто это я Ряху замочил, а Пионера — похитил.
— И что потом? — в нетерпении спросил Огонек.
— Потом они свалили куда-то. Вот и все.
— Так где же Финк? — Телохранитель Прохора пока мало что понял из сказанного.
— Я не знаю…
— А кто знает? Прохору сообщали, что Финк схвачен?
— Не думаю… — со значением в голосе произнес зам бригадира. — Гангут приказал нам всем помалкивать…
Огонек не являлся очень уж большим мыслителем, но типовые ситуации просчитывал мгновенно. А ситуация была как раз такого рода и читалась однозначно: Советник с Гангутом вознамерились вытряхнуть из Финка общак группировки и прибрать бабки к себе. Что же делать — позвонить Прохору или сыграть, как Советник с Гангутом, на свой карман? Это была главная проблема, которую Огоньку следовало решить немедленно, все остальные вопросы — где Финк? кто убил Ряху? куда подевался Пионер? — можно было оставить на потом.
Конечно, Прохор уже не тот, что ранее, лет пятнадцать назад, когда он создавал свою первую бригаду. Под него копает и Советник, и тот же Финк. И все-таки босс еще в силе, и, если прокоцает, что кто-то из группировки втихаря от него охотится за балаковским общаком, тому братку несдобровать.
Однако Прохор греет сейчас пузо на испанских пляжах, в случае чего можно сказать, что не удалось дозвониться. А значит, какая ни на есть отмазка имеется, и рискнуть стоит.
— Топор, заводи тачку, — скомандовал Огонек. — Пацаны, шашлычки отменяются. Нашлась работенка, срочно в столицу возвращаемся.
Боевики, уже выгрузившие из мини-вэна «Фольксваген» ящики с пивом, водкой и замоченным мясом стали с постными физиями заносить все это назад, в машину. Но оспаривать решение бугра никто, естественно, не решился.
— А я как же? — заволновался Куцый.
— Включай мотор, я с тобой поеду. У меня к тебе много вопросов осталось. — Огонек повернулся к усевшемуся за баранку мини-вэна Топору. — Двигайте в Москву, мы за вами.
Куцый понял, что телохранитель желает задавать свои вопросы без посторонних ушей, но еще не уяснил для себя — начинает ли Огонек самостоятельную погоню за общаком. Куцый не мог определиться по этому вопросу и в отношении Гангута с Советником — все зависело от того, поставили ли они в известность Прохора о найденном и пропавшем Финке.
Впрочем, судьба балаковского общака, как и его кассира, в данный момент его волновала не слишком сильно — главное, было спасти себя самого от неизбежного, как полагал теперь Куцый, возмездия со стороны Окуня и бригадира.
Он завел джип, а Огонек разместился рядом с ним на переднем сиденье.
— Давай теперь поподробнее, — предложил телохранитель. — Как вам удалось выйти на Финка?
— Точно не знаю, бригадир как-то сподобился. Думаю, он получил информацию о кассире в охранном предприятии «Центурион». Мы взяли Финка на частной квартире в Сокольниках…
Куцый во всяческих подробностях описал захват беглого хранителя общака, умолчав, однако, о своих дальнейших действиях.
— Так и не пойму я, где же теперь Финк? Из твоего рассказа неясно, — констатировал Огонек.
— Да я ж и сам не в курсе.
— Ну а мысли-то есть какие? Ты ведь — пацан не промах, я знаю, — хитро прищурился телохранитель.
— Я так кумекаю, — Куцый изобразил на лице крайнюю степень умственного напряжения, — сбежал Финк.
— А если сбежал, то почему тебя бригадир в ситуацию не ввел?
Тут Куцый счел возможным сказать правду:
— Подозревает меня, наверно…
— В чем?
— Ну, что я помог Финку свалить.
— А ты помог?
Огонек, сидя сбоку, не мог заглянуть Куцему в глаза, но тот, однако, поверхностью кожи ощутил пристальный, всепроникающий взгляд главного ликвидатора балаковской группировки.