— Я провел прошлый год, тренируя лучших бойцов этого города, и я не стыжусь этого, но, по правде говоря, я вступил в этот бой лишь с четырёхнедельной подготовкой и тренировками, заняв освободившееся место, без малейшего реального шанса на победу. Я вышел на этот бой лишь с одной причиной, и это — донести до всех свою точку зрения! — сказал он. Джейс ударил его по предплечью, и Алек повернулся слегка в сторону своей матери, которая стояла с остальными менеджерами возле входа в клетку. — Я дисциплинированный и упорный боец, я вложил душу в этот спорт, всю свою жизнь я проживал в стиле, присущем бойцам, и теперь, когда я заполучил этот пояс и я — Чемпион в Среднем весе, я хочу использовать эту возможность, чтобы донести до вас кое-что.
Магнус был в недоумении, почему Алек полностью повернулся к Маризе вместо камеры. Изабель, казалось, было известно не больше его, потому что она хмурилась в замешательстве. Лайтвуд показал пальцем на мать, перед тем как снова заговорить.
— Моя мать — легенда в этом спорте, и я люблю ее больше, чем она может представить себе. Но я — не моя мать. — Он снова повернулся к мужчине с камерой, и Бейн взглянул на большой экран, который показывал лицо парня крупным планом. — Единственная причина, почему я сейчас в этой клетке, — это доказать всем, что каждый может быть бойцом, и, пользуясь этой возможностью, после того как я выиграл этот пояс и никто не сможет нифига сделать с тем, что я теперь чемпион, я хочу попросить прощения у мужчины, которого я люблю, попросить прощения за то, что позволил своей ненависти к себе встать на пути и помешать показывать ему каждый чертов день, что он самое лучшее, что случалось со мной когда-либо, потому что он — любовь всей моей жизни, и он стоял горой за меня, даже когда я не смог сделать этого ради себя.
Магнус в шоке прикрыл рот рукой, и он увидел, как ликование зала, которое заполняло все помещение, теперь начало переходить на перешептывание. Он увидел, как Мариза пошатнулась на месте, будто была готова потерять сознание, половина людей, находившихся в клетке, замерли на месте, будто не понимали, что за черт только что произошел, но самым изумительным было то, как Джейс с восторгом прыгал позади брата.
Интервьюер, кажется, потерял дар речи.
— То есть… это… ты… то есть, я имею в виду…
Алек лишь просиял в ответ, покрытый собственной кровью, один глаз разбух так, что он не мог его открыть, и при этом он выглядел таким свободным, каким Магнус никогда его не видел, и он стоял там, в середине толпы.
— Я — гей, чувак. Я гей и влюблен в танцора-бисексуала с отличнейшим правым хуком, мой брат, Джейс, может это подтвердить, — сказал он, и блондин кивнул, все еще радостно подпрыгивая на месте, явно гордый за старшего брата. — Я слышал, что он сегодня находится здесь. И я люблю тебя, Магнус, прости, мне так жаль за все, что было, — добавил он, глядя прямо в камеру. — Я не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь, но я люблю тебя, несмотря ни на что.
Алек вернул микрофон интервьюеру, явно закончив с речью, и развернулся к брату, притягивая его в свои объятия, и блондин обнял его в ответ с таким же энтузиазмом.
Бейн не услышал больше ничего из того, что интервьюер спрашивал дальше у проигравшего бойца, потому что он был слишком занят тем, что в шоке переводил взгляд с Рафаэля на Саймона, затем на Клэри и потом на Изабель. Сантьяго выглядел так, словно умрет со смеху в любой момент, Клэри — в восторге, Саймон — будто сейчас расплачется, а Изабель просто схватила его за руку.
— Пошли, — сказала она, потащив его от их стола.
Бейн следовал за ней в трансе, абсолютно ошеломлённый тем, что Алек только что совершил каминг-аут после выигрыша звания чемпиона и использовал этот момент, чтобы впервые в жизни признаться Магнусу в любви. Он даже не заметил, как девушка протиснула его вместе с собой через охранников, которые явно знали, к кому она направилась, и даже не пытались остановить ее. Они оказались там, где стояли старшие Лайтвуды, спустившиеся с ринга. Ее мать плевалась от злости, а отец, к удивлению Магнуса, смеялся от души.
Сразу после них шел Джейс, который помогал брату спуститься по ступенькам, теперь, когда адреналин в теле Алека начал затихать, было очевидно, что парню хорошенько досталось. Блондин увидел сестру и помахал рукой.
— ИЗЗИ!
— СТАРШИЙ БРАТ, Я ТАК ТОБОЙ ГОРЖУСЬ! — вскрикнула Изабель Алеку, который поднял взгляд и сразу же посмотрел на танцора за спиной сестры.
Магнус даже не понял, что плачет, чуть ли не навзрыд, и что слезы бежали по лицу, пока Алек не шатнулся в его сторону, и Бейн удивил себя собственным всхлипом. Он поспешил навстречу парню, обхватывая его руками и не переживая из-за крови, которая все еще оставалась на некоторых частях торса и тела Алека и которая теперь испачкала его одежду.
— Александр, — всхлипнул он снова, крепко держась за парня, и уткнулся лицом в его шею.
— Магнус, черт, Магнус, — простонал Лайтвуд, тоже прижавшись к нему так крепко, что было больно, но Бейну было все равно. Танцор откинул голову назад и поднял руки, боясь дотронуться до лица парня.
— О, дорогой, посмотри на себя, — тяжело выдохнул он, замечая каждую видимую рану на лице, начиная с опухшего и закрытого глаза до забинтованного рассечения на лбу, откуда все еще шла кровь. — Боже, Алек, — захныкал он. — Детка, твое лицо…
— Я в порядке, — заверил парень и приподнял руку, чтобы погладить волосы мужчины. — Я в порядке, в порядке, уверяю. — Он подался вперед и поцеловал Магнуса, который простонал, стоя на цыпочках, и отвечал ему на поцелуй. Бейн знал, что Алеку, скорее всего, было больно так целовать его, но парень целовал его так, будто утопал в нем и никогда не хотел останавливаться. Когда они наконец отстранились от губ друг друга, Лайтвуд коснулся его лба своим, обхватив двумя руками его голову. — Я люблю тебя, Магнус. Мне жаль, мне очень жаль. Я так напортачил, мне стоило говорить тебе, что люблю тебя, каждый чертов день и не поступать так, как я поступил с тобой… с нами…
Бейн издал слабый всхлип и покачал головой.
— Я тоже тебя люблю, — произнёс он, обхватывая лицо парня обеими руками. — Я люблю тебя, Александр Лайтвуд, и я так горжусь тобой. Боже, ты просто… — Он рассмеялся. Слезы все еще катились по его щекам. — Ты поразительный.
Алек снова поцеловал его, на этот раз медленно и без спешки, но кто-то перебил их, демонстративно прочистив горло. Магнус разорвал поцелуй и покраснел, когда понял, что он абсолютно забыл о десятках спортивных репортеров с камерами, которые окружали их. Джейс лишь широко улыбнулся и подмигнул ему.
— Ну, все-все, романтическое шоу подошло к концу. Алеку реально нужно показаться медику, а вас с Иззи скорее всего выпроводят отсюда за то, что так вторглись за линию.
Магнус только успел повернуться к Лайтвуду, когда тот прижал его за талию еще ближе и поцеловал его в макушку.
— Нет, они этого не сделают. Магнус и Иззи идут с нами в раздевалку, — сказал парень и потянулся к сестре, чтобы взять ее за руку, при этом приобняв Бейна за плечо.
Танцор обхватил его за талию и даже не собирался скрывать то, какими влюбленными глазами сейчас смотрел на этого человека, пока помогал команде Алека доставить его к медику. Скорее всего этот взгляд, полный любви и обожания, можно будет увидеть потом на каждой фотографии, сделанной журналистами. Лайтвуду, походу, было пофиг на то, кто видел их, потому что нравится это остальным или нет, но теперь существовал чемпион ММА с нетрадиционной ориентацией, и никто не может отнять у него этого звания, не вступив с ним в бой, а это значит, что у него всегда в запасе оставался один поединок. Несмотря ни на что, теперь в ММА будет как минимум один открытый гей, и Магнус гордился им, как никогда.
Он также ни на йоту не сомневался в том, что никогда не любил кого-то сильнее, чем Александра Лайтвуда, и он был очень даже уверен, что их любовь победит в любой борьбе.