— Как можно об этом судить?
— Молодой Бестужев сразу же начал ссориться с женой, даже, как толкуют в Петербурге, бить ее, и каждая подобная ссора становилась известной императрице, что, естественно, вызывало ее недовольство. Вряд ли Бестужев-старший нуждается в подобных семейных осложнениях.
— Зная характер собственного сына, он, действительно, поступил неосмотрительно. Молодой человек служит?
— В том-то и дело, что нет. Его вполне удовлетворяют средства, доставшиеся от родителей.
— С рождением первого ребенка все скорее всего уладится.
— Если такое рождение будет иметь место. Молодая графиня потребовала немедленного развода, и дядя-фаворит как будто принимает ее сторону.
— На что же рассчитывал Бестужев?
— Думается, исключительно на увеличение богатств своей семьи.
— Это по-прежнему имеет для нее значение?
— Даже больше, чем прежде. Из меркантильных соображений канцлер приостановил даже строительство великолепной церкви в Москве, которую в свое время решил воздвигнуть в честь восшествия на престол Елизаветы.
— Неосторожный шаг! Надеюсь, вы не забываете напоминать нашему министру о необходимости щедрых подарков канцлеру?
— Бестужев и так продолжает оставаться нашим сторонником, милорд.
— Хорошие подарки никогда не вредили дружеским отношениям, Гарвей. Запомните это исходное правило дипломатической жизни — оно вас никогда не подведет. А что касается Бестужева, обратите внимание, с какой непревзойденной ловкостью он умеет готовить выгодные для России союзы. Хочу напомнить — это по его совету был поддержан русскими войсками дядя нынешнего наследника, Адольф Фридрих Голштинский, оказавшийся в результате объявленным наследником шведского престола. Возобновленное и подтвержденное родство со шведской короной! Подобную комбинацию непросто задумать и еще труднее осуществить.
ПЕТЕРБУРГ
Зимний дворец
Елизавета Петровна, А. П. Бестужев-Рюмин, графиня М. Е. Шувалова, граф А. Г. Разумовский
— Когда же вы умерите свое рвение, Бестужев! Который день подряд добиваетесь меня с докладом, и каждый раз это сущие пустяки, которыми вполне могут заниматься ваши приказные. Вы хотите убедить меня в своем усердии престолу — что ж, пока я верю в него. Но чем решили вы меня отвлечь от моих занятий на этот раз? И не тратьте времени попусту!
— Ваше императорское величество, я должен повиниться в нарушении мною всех дипломатических правил — мною вскрыты депеши господина маркиза де ла Шетарди.
— Вот те раз! Значит, правда. Маркиз сей час от меня пошел, от злобы позеленел, руки так и летают, губы дрожат.
— Есть от чего дрожать, ваше императорское величество! Наконец-то вы узнаете его истинное лицо.
— Да ты что, граф? Шутка ли депеши посла вскрывать! Лесток и тот, даром что маркиза недолюбливает, чуть не криком кричит, всеми бедами грозится. Так что ж делать-то теперь будешь, канцлер?
— Ваше величество, прежде всего прошу ознакомиться с содержанием депеш.
— Нет уж, голубчик мой! Кабы ты одной мне сообщил, что в них, а то так — перед всем белым светом. Неуместно императрице в такие игры играть. И близко ко мне с ними не подходи!
— Ваше величество, умоляю — речь идет о вас и только о вас. Вы не можете не знать, что на самом деле думает о вас этот двуликий Янус, прикидывающийся вашим покорнейшим слугой.
— Обо мне? Как обо мне? С какой такой стати?
— Маркиз осмеливается рассуждать о вас не только как о монархине, но и как об особе женского полу с совершенно непристойными примечаниями, да кстати и о приближенных к вам особах.
— Вона как! Чего это он разосмелился так? Подай сюда. Тебе чего, Мавра Егоровна?
— Лесток пришел, государыня. Видел, что Бестужев в личные апартаменты прошел, хочет в его присутствии с тобой объясниться. Насчет депеш-то этих, не путем вскрытых.
— А кто он такой, твой Лесток, чтобы по первому своему желанию к императрице входить? Это императрица пожелать может его видеть, а его дело сидеть да ждать, когда нужда такая придет. Коли придет. Как пришел к тебе, Мавра Егоровна, так и отправляться с Богом может. Волю какую все взяли!
— Государыня-матушка, вот и Алексей Григорьевич сказывал, что сей час к тебе поспешит, только разговор с маркизом кончит, успокоит его, улестит.
— И графу Разумовскому пошли сказать, что занята, что недосуг лясы с ним точить. Если что, за обедом потолкуем.
— Да что ты, матушка-государыня, как я Алексею Григорьевичу такое вымолвлю — язык ведь не повернется.