– Охренеть, вы что там делали? Пошли вон, я сейчас полицию вывозу, – закричал он.
Адам и Элла тихо рассмеялись и побежали из парка, насколько позволяли ее каблуки.
– С тобой мы не убежим далеко, прыгай мне на спину.
Она долго не думала, забралась на его спину как обезьянка. И снова почувствовала запах моря.
– Вперед, лошадка!
Охранник остался позади, покрывая им матом. Они выбежали к мотоциклу. Адам торопил ее. Она снова обняла его, но уже не чувствовала страха как в первых раз. Элла обхватила его ногами, а руки развела в стороны.
– Твою ж мать, это что за Титаник тут? – рассмеялся Адам. – Ты просто сумасшедшая.
– Абсолютно, – тихо ответила она, обнимая его руками.
***
Такие моменты в фильмах показывают кадрами и под музыку.
Вот утром Адам встречает Эллу возле ее подъезда. Они пьют кофе. Эспрессо, как любит он. И мокко, как любит она. Смеются. Он смотрит на нее как зачарованный. На ямочку на ее щеке. На изгиб шеи. На то как она запускает руку в волосы и перекидывает волосы на одно плечо.
Вот они заходят в пиццерию, держась за руки. Оба довольные. В глазах бесконечное тепло. Быстро перекусывают, пока у нее обед. Она не спрашивает почему он не работе. Элла вообще не задает вопросов, она чувствует, что ответы ей не понравятся. Они просто живут сегодняшним днем. Здесь и сейчас.
Вот они идут в кино. На последний сеанс. На последний ряд. И целуются весь фильм. Горячо. На грани. У Адама просто крыша едет от этих поцелуев. Он хочет ее всю. Такой, какая она есть. Шумной. Смешливой. Задорной. Сумасшедшей.
Вот ночной город. Они катаются на мотоцикле. Она прижимается к его спине щекой. Так уютно. Так тепло. Так надежно. Они гуляют держась за руки и целуются, как безумные.
Вот они гуляют в парке. Под ногами желтая листва. Удивительная осень. Теплая. Сухая. Осень, похожая на сказку, стала отличным фоном для зарождающейся любви. Они просят сфотографировать их случайного прохожего. А потом пьют горячий шоколад в ближайшей кофейне.
Они оба чувствуют это. Чувствуют, что между ними происходит волшебство. Оно прямо искрится на кончиках пальцев. В прикосновениях. И они оба бояться спугнуть его.
А по вечерам в своей квартире Адам не знает, что ему делать дальше. Потому что первичный план «просто весело провести время» несколько вышел из-под контроля. И теперь он не знает, как сказать ей, что скоро уезжает.
***
Элла готовит лазанью и приглашает Адама к себе на ужин. Он окунается в ее мир. Мир красок. Здесь и самому легко раствориться. Столько картин. Интересные работы. Он видит, как она талантлива. Элла показывает ему работы, которые будет выставлять на «Арт-прорыв». Это две картины. На первой изображена темноволосая прозрачная девушка, которая стоит спиной к художнику, она повернула голову к плечу так, как будто она не определилась, что хочет больше: смотреть на море или на художника. На второй – ночное звездное небо и палатка возле догорающего костра.
На кухне Элла хозяйничает и раскладывает ужин по тарелкам. И Адам с тоской понимает, что сто лет не ел домашней еды. И именно здесь и сейчас ему так уютно. Дом. Он понял, что она может стать его домом. Он живо представил, какого это возвращаться домой не в пустую квартиру. А в дом. Где пахнет вкусным ужином и немного красками. Где Элла будет ходить в его футболке и с кисточкой в руках. Он понимал, что это звучало как безумие и как мечта. Одновременно.
– Эй, где ты летаешь?
– Прости, что?
– Я спросила нужна ли тебе добавка. Два раза.
– Ох, да. Конечно. Когда голодный мужчина отказывался от добавки?
Она поднялась со стола, чтобы добавить ему лазанью.
– Адааам?
– Мммм?
– Скажи мне: да.
– О Боже. Почему мне кажется, что я пожалею об этом?
Она звонко рассмеялась.
– Скажешь?
– Конечно, скажу, – и добавил соблазнительным голосом, – дааа.
– Я хочу нарисовать тебя. Сегодня. Сейчас. Когда ты доешь.
– Серьезно?
– Угу.
– Мне нужно будет раздеться?
– Хочешь раздеться?
– Почему ты всегда отвечает вопросом?
– Почему бы и нет?
– Перестань.
– Что перестать?
– Иди сюда.
Он посадил ее на колени.
– Ты знаешь, что сводишь меня с ума?
– Ты выглядишь вполне нормальным.
– Ты знаешь, что нет. Целуй меня. Сейчас.
– А если нет?
– Ты тоже скажешь мне да. Целуй.
Она поцеловала его. Он ответил. Мир вокруг перестал существовать. Только двое на кухне. Тепло. Нежно. Ярко.
– Пойдем?
– Ммм куда?, – его взгляд сделался мечтательным.