Змеи были настолько ленивы и ослаблены голодом, что заклинателю приходилось тормошить их рукой. Одна из них громко зашипела и ужалила старика. Его это не смутило и не взволновало, хотя он с самым серьезным видом заявил, что для обычного человека укус ядовитой кобры смертелен. Но если предположить, что заклинатель удалил у змей ядовитые зубы, чудо перестает казаться чудом.
За дополнительную плату демонстрировался бой мангусты со змеей. Этот напоминающий белку зверек величиной не более крысы ожесточенно набрасывался на своего злейшего врага. Бой не на жизнь, а на смерть при других обстоятельствах закончился бы победой мангусты, так как змеиный яд на нее не действует, а острыми, как иглы, зубами она прокусывает голову или позвоночник змеи. Пораженному туристу, однако, не часто удается стать свидетелем такого сенсационного исхода. Старик приберегает змей, чтобы еще не раз заработать на этом трюке, и в решающий момент оттягивает мангусту за цепочку.
Заклинатель змей демонстрирует свое искусство
Не только иностранцы, но и сами индийцы не считают заклинателей змей святыми или аскетами. Мне, правда, рассказывали, будто существует целая деревня заклинателей, которые заставляют змей танцевать в честь богов, но это мало походит на правду. Я во всяком случае встречал заклинателей только в больших городах, где они могут рассчитывать на любопытство туристов.
В Индии змея считается священной. Ее нельзя убивать, и как спутница богини Кали она имеет доступ в рай. Почитанию змеи способствует, очевидно, одно ее свойство — она никогда не нападает первой, и не было случая, чтобы она ужалила человека, застывшего в молитвенной позе. Пресмыкающиеся приносят большую пользу, уничтожая крыс, мышей и других паразитов. Вот почему многие индийские крестьяне приручают змей, поят их по утрам молоком и позволяют спать у себя в ногах.
Сарнатх
Не более 10 километров отделяют Сарнатх от города благодати и смерти — Бенареса, но как они разительно отличаются друг от друга. После шума и толчеи города на Ганге с удовольствием окунаешься в тишину и покой Сарнатха. Один город — место паломничества индусов, другой — буддистов. Обе эти религии возникли в Индии.
В центре Сарнатха возвышается культовое сооружение полусферической формы — «ступа», имеющее в диаметре около 50 метров. По преданию, две с половиной тысячи лет назад на этом месте Будда привел в движение дхармашакру — колесо с 16 спицами, ставшее символом буддизма; здесь он обнародовал свое учение и собрал вокруг себя первых последователей.
Ранний буддизм больше напоминал философскую систему, нежели религиозную доктрину. Изображению Будды в виде статуи со скрещенными руками, толстым животом и устремленным в потусторонний мир взглядом начали поклоняться только несколько столетий спустя в буддийской общине «махаяна» («большая колесница»). Буддизм же в его первоначальном виде в настоящее время сохранился только в общине «хинаяна» («малая колесница») (ее члены в основном живут на Цейлоне).
В Индии буддизм пользовался сначала огромным влиянием, но со временем был вытеснен индуизмом. Сейчас буддизм почти не существует на своей родине, где насчитывается не более 200 тысяч его последователей.
Но Сарнатх остался «священным» местом буддистов, и к новому каменному храму «ступе» тянутся паломники со всех концов света. Стены храма понятным для всех языком картин, принадлежащих кисти японского художника, повествуют о деяниях Будды. Буддийский священник — лама исполняет молитвенный ритуал «махаяны», наливает масло в лампадки и бьет несчетные земные поклоны перед огромным золотым изваянием Будды. Затем раздается подхватываемый эхом глухой звон колокола своеобразной формы, который подвешен у входа и приводится в движение наклонной балкой.
Фотографировать в храме не разрешается, и даже лама не мог снять запрет, наложенный высшим начальством. Сам же высший начальник находился в 200 метрах от храма. Он сидел, обложившись грудой книг, газет и журналов, в одноэтажном белом домике, каких здесь немало.
Человек этот даже отдаленно не напоминал отрешившегося от мира фанатика. На столе перед ним лежал раскрытый номер «Таймс», а сам он блестяще говорил по-английски с оксфордским произношением и превосходно разбирался в международной политике. Только желтое монашеское одеяние и гладковыбритая голова выдавали в этом джентльмене лицо духовного звания. Разрешение на фотографирование он выдал с привычной деловитостью чиновника, после чего вновь погрузился в изучение международных новостей.
В музее Сарнатха демонстрируется знаменитая колонна Ашоки, воздвигнутая этим царем в честь Будды в Ш в. до н. э. На круглой платформе, увенчанной символическим колесом буддизма — дхармашакрой, спинами друг к другу сидят четыре льва. Дхармашакра фигурирует в трехцветном государственном флаге Индии. А изображение колонны Ашоки с древним санскритским изречением «Сатьям эва джаяте» («Правда побеждает всегда») стало гербом Индийского Союза.
Мир Таты
В промышленных районах Бихара нет ни храмов, ни факиров, ни жрецов — ничего из того экзотического набора, на который так падки иные иностранные туристы, но именно здесь можно получить представление о современной Индии, о тех подлинных чудесах, которые творятся в этой древней стране.
Эту часть страны называют индустриальным фасадом Индии. Она производит тем более сильное впечатление, что зримые черты нового возникли здесь не по воле случая, а в результате усилий правительства преодолеть отсталость страны.
В здешнем пейзаже мало полей, а деревни превратились в рабочие поселки. Недаром Бихар называют «индийским Руром». Он и в самом деле располагает углем и рудой, заводами и шахтами, в его промышленном районе давно сложились кадры квалифицированных рабочих и инженеров. Рядом со старыми предприятиями колониального периода выросли новостройки пятилеток, а около комбината индийского стального короля Таты государство построило индустриальные гиганты, проникнутые совершенно новым духом.
Дханбад, где мы сделали остановку, был не обычным индийским городком с его яркой сутолокой, а закоптелым центром угледобычи. Его домишки, покосившиеся халупы на окраинах, деревья и улицы — все было покрыто тонким слоем черной пыли. Безрадостные строения распространяли вокруг себя уныние. Казалось, крестьяне должны за тридевять земель обходить поселок, где рабочий люд не в состоянии покупать их продукты, но, к нашему удивлению, в Дханбаде, как и повсюду, тряслись на огромных колесах запряженные быками телеги. Как и повсюду, обливались потом рикши, сменившие коляски на трехколесные велосипеды, и просили милостыню нищие с той лишь разницей, что в этом суровом мире они не пытались выдавать себя за святых. Горняцкий поселок Дханбад был кусочком Индии со всеми только ей присущими атрибутами и нищетой, больше бросавшейся в глаза, чем в других городах Бхарата, где иностранцы смотрят на все сквозь призму восточной романтики.
Будущее городка скрыто в недрах земли — уголь высокого качества залегает на небольшой глубине и поблизости от огромных месторождений железной руды. По ее запасам Индия стоит в одном ряду с СССР и США. Природные богатства служат прочной основой для развития тяжелой промышленности. Пройдет немного времени, и изменится облик Дханбада, которому суждено стать важным промышленным центром..
Пока это только перспективы. Правда, они обрели конкретное выражение в пятилетних планах, но немало труда, усилий и лишений потребуется для их осуществления.