Здесь все принадлежит Тате: не только заводы, но и жилые дома, кинотеатры, магазины, рестораны, больницы, отель. Он могущественнее, чем древнеиндийский бог в храме, и тому, кто не возложит к ногам железного короля или кого-либо из его служащих необходимое приношение, нечего рассчитывать на радушие города. Мне самому пришлось испытать это. Когда я попытался получить в гостинице «ТИСКО» заказанный заранее номер, администратор дружелюбно, но твердо заявил мне: «Все номера заняты». Не пожалев самых мрачных красок, он живописал, как трудно устроиться в городе на ночлег, пока на моем лице не отразилась полная растерянность. Казалось, только этого и ждал умудренный опытом специалист по сдаче комнат. Неожиданно он стал сговорчивее и без всякого стеснения сказал по-английски:
— За полсотни рупий я, пожалуй, еще разок взгляну в регистрационную книгу. Может быть, что-нибудь и найдется.
Я вручил ему требуемую сумму и немедленно получил возможность насладиться пятидесятирупиевым гостеприимством стального короля.
Могущество Таты безгранично — он верховодит в городском самоуправлении, существующем на его субсидии, в полиции, которая всегда рада подачкам, жизнь и смерть рабочих в его руках. Тот, кто не в ладу с высшей властью, вряд ли получит в городе работу. Он лишится жилья, не сможет найти врача во время болезни, и ему неоткуда ждать поддержки.
Естественно, что слово «социализм» не может не резать слух таким магнатам, как Тата, Бирла, Далмиа. Даже самые умеренные мероприятия Конгресса кажутся им посягательством на собственность, не говоря уже о серьезных мерах по экспроприации, предлагаемых коммунистической партией. Правда, в большинстве своем предприниматели принадлежат к партии Конгресса, но между ее программой и джамшедпурской действительностью лежит глубокая пропасть, и одними словами ее не преодолеть.
Индийский национальный конгресс отнюдь не монолитная организация единомышленников. Она объединяет различные течения, группы и прослойки. В партии, начертавшей на своем знамени девиз — «построение общества по социалистическому образцу», состоят крупные акционеры и мелкие служащие, помещики со средневековыми взглядами, предприниматели, искренне стремящиеся к социализму интеллигенты и даже отдельные рабочие. У каждой группы, разумеется, свое представление о будущем страны и о путях, ведущих к этой цели.
Пока борьба шла за национальную независимость, расхождений между членами партии не было, несмотря на огромные различия в их социальном положении, в экономических и политических устремлениях. После основания Индийского Союза объединяющая — идея борьбы с иностранным господством отошла на задний план и скрытые ранее противоречия начали выступать все явственнее. В настоящее время в Конгрессе происходит бурный процесс дифференциации и все четче вырисовываются полюсы.
В партии Конгресса, например, широко представлена крупная индийская буржуазия, часть которой открыто поддерживает экспансионистскую политику США и приходит в трепет от одного упоминания о социализме. Эти круги выступают против программы национализации и всеми средствами препятствуют осуществлению многих прогрессивных мероприятий правительства. Значительное число членов Конгресса, принадлежащих к средним слоям населения, вступило в партию из соображений личной выгоды, имеет весьма неопределенные политические воззрения и выдвигает несчетное множество «особых пожеланий». Группа Неру, наконец, ставит перед собой задачу «построения общества по социалистическому образцу, основанного на принципах свободы и демократии без каст, классов и привилегий». Это левое крыло внутри правительственной партии образовало ныне «социалистический форум» — сплоченный фронт против всех инакомыслящих членов Конгресса, начиная от религиозных фанатиков и кончая корыстными предпринимателями.
Трудно сказать, что ждет Конгресс впереди. Одно бесспорно: объединяющиеся в одну партию силы слишком разнородны, чтобы они могли достигнуть единства, да и деятельность их направлена на разъединение. В том, что при подобных условиях силы прогресса одержали в Конгрессе верх, немалая заслуга принадлежит Неру, одному из главных руководителей левого крыла партии. Неру выступил также одним из инициаторов пятилетних планов в Индии и направляемого государством хозяйственного строительства.
Гигантский металлургический комбинат Латы с его причудливыми стальными конструкциями и клубами копоти и дыма, нависшими над трубами, кажется чужеродным телом среди тропического ландшафта, где ожидаешь увидеть лишь зеленые пальмы, сочные апельсины и экзотических животных. А снующих среди лабиринта строений рабочих в белых штанах или дхоти и женщин в сари легче представить себе на базаре, чем на заводском дворе. Промышленные сооружения кажутся слишком громоздкими, слишком прямолинейными, слишком однотонными для этой богатой формами и красками страны, слишком будничными для наших представлений об Индии.
Не капризу легендарного властелина и фантазии его зодчих обязан своим возникновением Джамшедпур. Он создан стараниями иностранных инженеров с логарифмической линейкой в руках, английских акционеров, мечтавших получать проценты на вложенные ими фунты стерлингов, и индийца Таты, действовавшего с европейской деловитостью. В результате этих усилий возник металлургический комбинат. На нем занято 40 тысяч рабочих, техников и инженеров, пять его доменных печей дают больше железа, чем производила раньше Индия в целом, а выплавка стали — свыше миллиона тонн в год — составляет почти всю продукцию страны[14].
Благодаря высокой механизации производственного процесса на комбинате достигается необычайная для Индии производительность труда. День и ночь пылает пламя в доменных печах, чад и дым окутывают закопченные стальные сооружения, далеко вокруг разносится пыхтение конвертора.
В обеденное время на улицах Джамшедпура наступает затишье. Жизнь приостанавливается под прямыми лучами тропического солнца, и все жители города — от самых ленивых и до самых деятельных — укрываются в прохладе затененных домов. Только комбинат не знает покоя. Температуру на площадке перед доменной печью нельзя измерить обычным термометром, и кажется, что в таком пекле человек не в состоянии работать. Жара становится еще невыносимее, когда расплавленный металл начинает поступать из печи в литейные ковши. Будто само солнце вытекает из лётки и хочет сжечь людей, ожесточенно шурующих длинными прутьями в желобах. Я стоял на почтительном расстоянии от них и тем не менее чувствовал, что не в силах выдержать такую температуру. Каково же было рабочим? Они неизменно отвечали:
— Сейчас еще ничего, а вот летом действительно невыносимо. Тогда здесь сущий ад.
На сталелитейном заводе за работой мартеновской печи следил Г. К. Патхак. Сквозь синие очки он то наблюдал за температурой и давлением, то регулировал плавильный процесс при помощи рукояток и кнопок. Я спросил, давно ли он здесь работает. Взглянув на меня так же испытующе, как на свои инструменты, Патхак ответил:
— Так давно, что мне это время кажется вечностью.
В юности он изучал санскрит и древнеиндийскую литературу, но эти знания не давали возможности зарабатывать на хлеб. Пришлось сменить профессию. В 1938 г., когда Патхаку было 25 лет, он поступил на завод подсобным рабочим — наполнял мульды железным ломом и получал за это 60 рупий в месяц. Потребовались долгие годы упорного труда и учения, чтобы овладеть мастерством плавки. Как тяжел был этот путь! Даже сейчас Патхак не может вспоминать о нем без волнения.
— Работа в этой невыносимой жаре убивает, и мы буквально чувствуем, что стареем вдвое быстрее. Ведь чтобы простоять восемь часов перед печью, требуется энергия, какую иной человек не израсходует и в два дня.
Для Таты, этого индийского Круппа, производство чугуна и стали оказалось делом в высшей степени выгодным. В последующие годы он не только расширил основное предприятие, но смог построить и приобрести много других заводов. Сейчас Тата производит все, что приносит или со временем может начать приносить хоть какую-нибудь прибыль. В Индии не найдется такой провинции, где не было бы заводов Таты, и с каждым годом, с каждым месяцем он расширяет свой концерн.
14
После пуска государственных металлургических заводов в Бхилаи, Дургапуре и Руркела доля комбината в Джамшедпуре в общей выплавке стали снизилась примерно до 25 процентов.