Встречи с Митей наедине стали редкостью, он терпел, с добрым пониманием отнёсся к их положению и даже порой среди недели присылал Виктора, чтобы Даша переделала все свои дела: съездила в торгово-развлекательный центр или свозила ребёнка к деду в больницу.
- Дашунь, приезжайте ко мне на выходные. Сгоняем в Екатеринбург, сводим Даньку в аквапарк.
- Митя, милый, я тоже очень соскучилась, но пойми, я не могу оставить ребёнка одного на ночь в постели. Он спит со мной. Даньку мучают кошмары.
- Ты это серьёзно? Думаешь, я тебя в постель тащу? Я приеду вечером, будь готова.
- Данечка, хочешь в аквапарк?
- А тётя Света тоже с нами поедет?
Последние недели соседка всё свободное время проводила с ними. Она умудрялась вытаскивать Даню на разговоры, уводила его порой гулять во двор, или увозила к своим родственникам, у которых была шестилетняя дочь, давая Даше возможность небольшого отдыха. Именно тогда они могли побыть недолго с Митей.
- Тётя Света работает, солнышко. Мы поедем с дядей Димой, на его машине. Он тебе нравится?
- Мне тётя Света больше нравится,- детская влюблённость была вполне понятна. Светка приняла ребёнка в своё сердце, как будто в ней самой проснулось материнское чувство. Она окутала его заботливым вниманием, искренней любовью и задарила игрушками, сама с удовольствием принимала участие в играх, вытягивая мальчика из грустной задумчивости, могла ненавязчиво приласкать и поцеловать.
Дарья вздохнула. Данька не сказал "нет", но она знала эту его отцовскую черту. Можно было взять за руку и увести, но ребёнок замкнётся, надуется, а этого она не хотела делать ни в коем случае. Только не сейчас. Он только-только начал несмело улыбаться и заинтересованно слушать сказки, а не сидеть с отсутствующим видом.
- Митя, прости. Я не могу. Пойми,- звонила Даша в тот же вечер,- Света работает в выходные, а мама у отца в больнице. Митя, я всё отработаю,- попробовала пошутить она.
На том конце связи послышался тяжёлый вздох.
- Даш, я долго без тебя не протяну. И дело не в сексе, ты же знаешь.
- Знаю, милый. Потерпи. Скоро приедет Павел, и я смогу переехать к тебе. Хочешь?
Это её предложение было встречено с энтузиазмом:
- Ты сама это сказала. Попробуй только потом отказаться.
***
Никитин занялся поиском квартиры для Даши. Он ввязался в игру обманов, надеясь удержать её около себя. Ника жила в Москве, развод до поры до времени был невозможен, да он и не был нужен ни той, ни другой стороне. Потребность в Даше Никитин ощутил значительно позже, чем она появилась на самом деле. Именно в эти недели , когда нельзя было вызвать Дашку к себе, а уставший голос дрожал в трубке, Никикитин понял, что на многое готов пойти ради неё. И если бы Дарья осталась тогда в Североморске ещё на неделю, то он бросил бы все дела и устремился туда, чтобы просто обнять и хоть отчасти разделить с ней горе.
Дима появился в квартире Даши в тот же вечер, как они вернулись от родителей после поездки в Мурманск, притащил с собой сумку с ЛЕГО и ещё раз отметил тесноту Дашиной квартиры. Вихрастый сероглазый пацанчик вежливо поздоровался и молча устроился на ковре посреди комнаты с принесённым конструктором. Дарья одарила гостя вымученной улыбкой, но взглядом приласкала и прижалась к груди в прихожей, привстала на цыпочки и поцеловала в подбородок. Собственные слова утешения показались ему казёнными и совершенно не отражали тех чувств, которые он испытывал. Была тут и нежность, и желание защитить, и страх лишиться её навсегда. Утонув, как в море, в Дашкиных глубоких глазах, таких неспокойных сейчас, Никитин чуть не в первый раз задал себе вопрос:
- Что будет, если она узнает про Нику? Он не носил кольцо, но раньше особенно не скрывал, что официально женат. И женщины обычно принимали ситуацию спокойно. Так было раньше. Дашину же реакцию он даже представить опасался.
Квартира, в которой он жил, принадлежала и Нике тоже. Именно поэтому, приезжая на родину, она останавливалась именно в ней, а не у отца и не в загородном доме, за которым присматривала семейная пара, и в который Никитин наезжал изредка с друзьями.
Та невыносимая неделя тревожной разлуки провела черту, за которой всё должно было стать по-другому. Раньше он легко жил один, теперь у него была Даша, и она не должна ничего знать о Нике до поры до времени. А потом, потом он получит свободу, чтобы распорядиться ей по своему усмотрению. Он не планировал скорого второго брака, просто хотел удержать Дашу около себя.
***
- Папа,- ребёнок увидел ещё издали шагающего такой знакомой походкой отца. Тётя Даша стояла рядом, беседуя с соседкой, а Данька сидел на качелях и ждал. Он ждал с того самого дня, как ему сказали, что мамы больше нет. Сначала он не верил, а потом как замер на полувздохе, и с тех пор дышал вполсилы. А сейчас вместе со вторым забытым полувздохом он выкрикнул это "папа" и заплакал навзрыд, глотая слёзы и вцепившись в отцовскую шею мёртвой хваткой.
- Даня!- Павел, похудевший, с впалыми щеками и печальными глазами, подхватил ребёнка на руки.
Даша подбежала, обняла такого родного и такого любимого брата. От него, обычно сильного и уверенного в себе, сейчас исходила бьющая в глаза растерянность. Выше среднего роста, широкий в кости, редко улыбающийся, Павел привлекал людей именно своей основательностью и был похож на скалу, о которую разбиваются волны так любимого им самим моря. А сейчас он будто сдулся и лишился своих прежних сил.
Она повлекла их в подъезд. Данька весь вечер не слазил с отца, а тот, вернув себе хотя бы ребёнка, немного успокоился. Издёрганный за время плавания собственным горем, беспомощностью и щемящей болью за сына, он переносил свою Голгофу, молча сцепив зубы, жутко осунулся при этом, а сойдя на берег и получив отпуск, в тот же день вылетел к родным. Они проговорили с Дашей полночи, сидя на кухне. Данька, выкупанный и уснувший у отца на руках, был перенесён в постель. Сестра постелила себе на раскладушке.
- Как отец?
- Прокололи лекарствами, прокапали, выписали домой. Мама неотлучно с ним.
- Ты в отпуске? С работы не выгонят? На что вы жили?- посыпались бытовые вопросы.- Я смотрю, Данькины игрушки уже складывать некуда. Сама -то как?
Уже и кимарят оба, и всё равно наговориться не могут. Боль и забота стали общими, а утром, Пашка, подхватил сына, заказал такси и поехал к родителям, оставив Дашу одну в пустой квартире.
Шёл август, календарное лето ещё пыталось править на законных основаниях, но осень уже была на подходе.
Дима обставлял купленную для Дарьи квартиру, а сама Даша, снова вышла на работу и с непонятной тревогой ждала переезда к Никитину.
- Зачем ты купил её?- спрашивала она его.- У тебя же есть квартира.
- Эта будет твоей.
***
Город утонул в жёлто-красной листве, умылся прохладными сентябрьскими дождями и, грустно вздохнув, начал готовиться к приближающейся зиме. Отправив Никитина в очередную командировку, Даша поехала на выходные к родителям. Павел был ещё в городе, и ему надо было что-то решать с Данькой. Одному ему сына в Североморске не вытянуть. Оставлять его на время плавания с родителями или с Дарьей - тоже не вариант. Он решил подать рапорт об увольнении.
Даша, возвращаясь домой от родителей, крутила в голове проблемы, и под мерное гудение мотора такси, задремала. Вспомнились последние выходные, проведённые вместе с Димой. Он казался немного странным, чем- то встревоженным. Проснувшись наутро, сам пошёл готовить себе завтрак, хлопал дверцами холодильника, не зло поругивался, не найдя своего любимого голубого сыра, и только приготовив кофе немного угомонился. Они уже жили в новой трёхкомнатной квартире, Никитин зачем-то перевёз в неё все свои вещи и практически не показывался в старой. Дашу это немного удивляло. В материальном плане она в последние месяцы была более, чем обеспечена, особенно Никитин помог, пока они с Данькой жили вдвоём. Сначала Даша пробовала протестовать, но потом перестала расстраиваться по такому поводу. В очередной раз предъявив Никитину претензию за непомерные траты на неё саму, услышала чуть ли не рык: