- Когда?
Появился в кои-то веки Генеральный. Поздоровался - и сразу к делу. Был недоволен, но выдержан. Спросил:
- Когда?
Вопрос прозвучал и для Быстровой.
Издевается? Она бросила гневный взгляд на нетерпеливого Заказчика. Не выдержала:
- Люди работают. Трасса без конца меняется, по причинам от нас не зависящим, кстати. Вы хотите быстро и качественно. Так хотя бы не мешайте,- а чего ей стесняться? Она - солдат в окопе, и дальше передовой её не пошлют.
- Имею право. А раз Вы такая смелая и умная, то останьтесь сейчас и объясните нам глупым: в чём проблемы. Остальные свободны.
- Не бузи,- ГИП взглянул просительно и снова отметил, что Никитин оставил только Быстрову. Ну дела...
Все вышли, а в зале совещаний установилась тишина. Они смотрели друг другу в глаза: она - в ожидании продолжения несправедливой экзекуции за сорванные сроки и готовая дать сдачи, если что; он - насмешливо.
- Ко мне,- скомандовал Никитин.
Даша глянула сердито и проследовала по длинному коридору, еле поспевая за широким размашистым шагом Дмитрия Михайловича, и почти влетела ему в спину перед самыми дверями, потому что тот резко остановился и потребовал:
- Лера. Кофе. Два.
Они снова устроились в комнате отдыха.
- Устала?- спросил заботливо и пытливо заглянул в знакомое лицо. Хотелось к ней прикоснуться и успокоить.
- Вашими стараниями, Дмитрий Михайлович.
Усмехнулся:
- Как дела? Похудела ты что-то, симпатюля, - погладил по руке и даже не отреагировал, когда зашла Лера. А та, как и не видит ничего.
Даша рассердилась. Во-первых: на обращение "симпатюля", а во-вторых: на собственную реакцию на этого мужчину. Совершенно недопустимую, непростительную реакцию.
- Дмитрий Михайлович, я сейчас Вам объясню: почему не идёт трасса.
- Не надо. Потом. Поговори со мной,- не попросил - потребовал.
- Дмитрий Михайлович, что происходит?
- Дима, мы же договорились,- поправил он её и придвинулся, положил руку на спинку кожаного светло-серого дивана, подвинул ближе к ней чашку с кофе. Отметил, что Дарья подстригла волосы покороче, выглядела от этого очень молодой и какой-то трогательно-насторожённой, как будто ждала от него непредвиденной пакости.
- Даша, ты всё ещё сердишься?- он рад был её видеть. Не в деловой обстановке обсуждений и споров, а чуть присмиревшую и необычайно милую.
- Твои цветы надо было выбросить, но я поставила их в воду, и они долго не вяли.
- Значит, сердишься?
- Нет,- врала. Сердилась, обижалась и прислушивалась с опаской к себе. Пора было выбросить глупости из головы.
- А, если честно?
Вскинула глаза и увидела всё понимающую улыбку на его лице. Снова игра? Ему интересно, он так отдыхает, забавляясь её реакцией на себя неотразимого? Даша молчала, потому что.....молчала. А он пусть думает, что хочет. А Никитин просто сидел и разглядывал её, в очередной раз, пытаясь понять собственное отношение к этой девушке. Кофе был выпит, и Даша поднялась с дивана, приглаживая юбку на бёдрах, чем вызвала всполох желания в его глазах.
- Мне пора.
- Подожди. Давай мириться.
- Что?- она растерялась. Что ещё он задумал?
Никитин прочитал лёгкую тревогу в распахнутой глубине глаз, потянул за руку и снова усадил рядом. Не дав ей времени опомниться, захватил в ладони точёное лицо и поцеловал. Осторожно, стараясь не спугнуть. В тот раз он ошибся, поторопился, и вечер закончился, едва начавшись. Никитин потом несколько раз хотел позвонить и извиниться, но каждый раз останавливался. Настораживало то, что уже приходилось отмахиваться от воспоминаний и от поселившегося в душе лёгкого чувства вины: его, можно сказать, спасли, а он обидел. И только сегодня, услышав на совещании её смелые замечания, он позволил себе усомниться в Дашиной излишней ранимости, а посему....
- Если я приглашу тебя сейчас к себе, не обидишься?
Даша, опешившая от подобного натиска и прямолинейности, одномоментно вспыхнула и опустила глаза, а потом тихо рассмеялась, поняв, что выглядит, как школьница, и как это глупо и совсем не нужно. Осознала, что, пожалуй, вовсе даже не обидится. Чтобы разобраться в себе и в своей странной тяге к этому мужчине, придётся ему уступить. И себе тоже. Как она сказала Олегу? Голая физиология? Никитин прочитал в смело посмотревших на него глазах согласие, удовлетворённо кивнул и снова поцеловал.
- Поехали,- потёрся кончиком носа об её носик. Ну, вот как отпустить?
Оказавшись в салоне автомобиля, Даша поздоровалась с Виктором и немного притихла, ощутив себя странно уязвимой. Никитин же расположился по-хозяйски и с облегчением откинул большое тело в кожаную мягкость дивана. Он чувствовал себя вполне комфортно рядом с малознакомой женщиной, которую вёз к себе с вполне определённой целью.
И что, часто он возит к себе случайных любовниц? Да и Виктор был ничуть не удивлён, сдержанно поздоровался и открыл перед ней заднюю дверь автомобиля. Когда замок защёлкнулся, Дарья почувствовала себя запертой в клетке, а Никитин обнял, заглянул в глаза и ободряюще улыбнулся, как будто уловив её смятение.
Всё было не так. С Олегом у них сложилось само собой. Они работали вместе, постоянно общались и приятельские отношения естественно и к обоюдному удовольствию переросли в близость. А Никитин? Что она знает об этом человеке? Зачем согласилась? Стало неловко, уже не скажешь "нет". Пути назад отрезаны. Если только устроить неприятную сцену, попросив водителя остановиться.
- Виктор, высадите меня здесь, пожалуйста.
Никитин напрягся:
- Даша,- одним движением, взяв за подбородок, повернул её голову к себе,- что это значит?
- Это значит, что мне надо домой,- откуда- то взялась решимость снова прямо и смело взглянуть в глаза, только ответ на этот раз Дмитрию Михайловичу не понравился. А смятение в собственной душе сменилось уверенностью: всё правильно.
Машина остановилась, Даша вышла, а Никитин не произнёс вслед ни единого слова. Вдохнув полной грудью морозный воздух, Дарья направилась в потоке людей к автобусной остановке, снова ощущая себя легко и свободно. Правильно, всё правильно. Хихикнула себе под нос, вспомнив, что бельё на ней сегодня не для обольщения искушённого мужчины, потому что утром, не желая мёрзнуть, она натянула на себя термотрусики и плотные колготки.
Оказавшись на остановке, Даша задала себе вполне справедливый вопрос: куда? На работе её не ждут. Домой? Рано. Оглянулась. Вот и ответ. Пройтись по просторным этажам возвышающегося рядом торгово-развлекательного центра ей сейчас просто необходимо. Нарядный атриум встретил её икрящимися серебром искусственными елями и ненавязчиво звучащей новогодней музыкой. Даша решила просто прогуляться, может быть, что-нибудь присмотреть на подарки родным к празднику, а потом перекусить на верхнем этаже. Она шла мимо витрин, украшенных к Новому году и зазывающих покупателей акциями и скидками, в приятном лёгком гуле слившихся воедино голосов, шагов, едва различимого смеха, музыки и только почувствовав чью-то руку на плече, оглянулась.
- Юра! Привет. Ты какими путями здесь? Говорили, что женился и уехал в Питер.
- Я вернулся. Отец совсем плох, накопилось много семейных проблем. Слушай, пойдём, посидим где-нибудь - сто лет не виделись.
Бывший однокашник увлёк Дашу в морозную темноту улицы, усадил в серебристый новый "Ниссан" и уверенно вырулил с забитой машинами парковки. Юра Смолин ей нравился когда-то, и теперь, вспоминая то своё недолгое лёгкое увлечение, она решила, что не зря он в те годы был предметом симпатий у сокурсниц. Не обладая высоким ростом, который так ценят обычно женщины, или правильными чертами лица, Юра, тем не менее, был отлично сложен, всегда стильно одет, а его умные, проницательные тёмные глаза смотрели дерзко и оценивающе. Именно поэтому, не выделяя никого из девушек, он был тем самым вызовом, который принимала каждая красавица, чтобы ощутить себя победительницей в негласном споре юных самолюбий. А парень после окончания университета уехал в Питер и женился.