В этот же день статью Лациса прочитает Владимир Ильич, а прочитав, немедленно напишет управляющему делами Совнаркома:
«29.1Х.1921 г.
т. Горбунов!
Надо выяснить дело насчет Кара-Бугаза. Если очень заняты, можно отложить на несколько дней, но не больше.
Лацис в «Правде» от 29.IX опять повторяет «Золотое дно». Возьмите в секретариате СНК мою недавнюю переписку с профессором Ипатьевым (членом коллегии ВСНХ), специалистом и главой нашей химической промышленности.
Он мне отвечал: нельзя пустить в ход теперь. Главсоль ошибается или кто?
Взять ли данные Главсоли и посмотреть на их солидность или поступить как-либо иначе? Осведомитесь и скажите мне.
Ленин».
Через несколько дней Горбунов созовет совещание по Кара-Богазу. Через несколько месяцев туда направится научно-промышленная экспедиция. А потом будет создан трест «Карабусоль», который начнет промышленную добычу.
Решать проблему «хлеб да соль» Мартын начнет с соли, но когда соли станет больше, займется хлебом. Его назначат заместителем заведующего деревенским отделом ЦК ВКП(б), и он окажется одним из первых организаторов совхозов.
Еще только создаются первые коллективные хозяйства. Их немного в огромной республике. Фабрики зерна нужны, чтобы дать его как можно больше и показать, как вести хозяйство на огромных площадях с передовой техникой. Позже он выпустит серьезный труд «Аграрное перенаселение и перспективы борьбы с ним».
Мартын Лацис обратит свой взор на восток страны, и прежде всего на Северный Казахстан. Если вспоминать первых целинников, то одним из самых первых был он.
В журнале «Известия ЦК ВКП(б)» в июне 1928 года Лацис напишет:
«Ограниченность свободных земельных угодий в европейской части СССР, естественно, заставляет нас углубиться в Сибирь и Среднюю Азию. Особенно Казахстан. располагает большими возможностями. С одной стороны, здесь развертывание совхозов, согласно директивам ЦК, должно идти на землях, отнятых и отбираемых у баев, с другой — в северной части Казахстана следует использовать свободные земли».
Мартын не только об этом напишет, он примет участие в создании совхозов «Карабалыкский», «Кен-Аральский», «Федоровский», «Кустанайский», «Каинд-Кумский» и других.
…Конечно, ничего этого не мог предвидеть Мартын в купе поезда, идущего в столицу первой сентябрьской ночью девятнадцатого года.
Он просидел, может быть, час, может, два, потом снова лег и неожиданно заснул. Спал долго. Наступило утро, поднялся Петерс. А Лацис не просыпался.
Петерс смотрел на его спокойное лицо, на бороду, с которой тот, казалось, родился, на крупную крестьянскую руку, лежавшую на груди. Яков знал: он на два года старше Мартына, но Мартын выглядел старше его. Недаром из всех подпольных кличек за ним дольше всех держится Дядя. И Ленин до сих пор называет его Дядей. А Лацису только тридцать…
За окном мелькали подмосковные рощи с первой осенней позолотой, черные крестьянские избы, грохотали мосты через тихие речки.
Петерс положил руку на плечо Мартына.
— Вставай, скоро Москва…