Но не всегда Янис сам мог разобраться в том, что написано в книжке, тогда в воскресенье шагал к учителю Андрею. Тот не только преподавал в школе, но и руководил уездной партийной организацией.
Между ними разница в шесть лет. В молодости это много. Андрей в партии уже давно, поездил по России, встречался с известными русскими большевиками, и всо же Янис стал для него не только учеником, а и помощником, другом. Его покоряла жесткая строгость юноши к себе. Янис выработал собственный кодекс социалиста. Самый суровый, самый бескомпромиссный! Он нигде его не вычитал, кодекс складывался постепенно. Первую строчку ему подсказал все тот же Петр Тенч, за ним Антон Салум, другие старшие товарищи по партии. Они не пили, не курили, не глумились над женщинами, не верили в бога. Они охотно помогали тем, кто нуждался в добром совете или материальной поддержке, шли на каторгу, на виселицу. Кодекс Яниса предъявлял социалисту самые высокие требования, потому что это человек будущего, человек высшей нравственности, человек, чуждый слабостей и пороков.
— А какую твой идеал должен иметь профессию? — однажды спросил Андрей.
— Учителя! — как само собой разумеющееся ответил Янис.
Для него, как и для очень многих крестьян, учитель — самый уважаемый человек. Неспроста и дети, и взрослые обращаются к нему не по фамилии, тем более не но имени, а говорят: «Учитель». Он учил не только грамоте, многих учил значительно большему: жить!..
Пробатрачив весну и лето, заработав кое-какие деньжата, осенью девятьсот седьмого Янис перебрался в волостное училище к Андрею. Помогал ему, чем мог, и учился. Постановил для себя: за полгода должен подготовиться, сдать экзамены и получить диплом народного учителя. Кто поверит, что за шесть месяцев возможно подобное? Даже Андрей, хотя он лучше других знал Яниса, хотя подбадривал, помогал изо всех сил, все же сомневался. Лишь одна Мария твердо верила.
Мария — младшая сестра Андрея и первая девушка, которую полюбил Янис. Ему шел уже двадцатый год, но ни одна девушка не привлекала его внимание, даже внимание, не говоря уже о том, чтобы затронула сердце.
Да и мог ли он хотя бы самую малую толику времени, хотя бы самую крохотную каплю энергии оторвать от дела революции… А когда осознал, как ничтожны его познания и как много нужно учиться: не одну, не три и не пять — сотни книг должен прочесть… Сотни книг — это целая гора, и восходить на нее он может лишь после работы. Все отдыхают, кто, как может, веселится, ухаживает, а он без передыха — на свою гору. Те девушки, с которыми все же приходилось иногда общаться, казались пустыми и глупыми, с ними не о чем было говорить, а просто так болтать не умел, да и не хотел. Его сверстники имели уже подружек, изведали вкус поцелуя, даже близости, Янис был бесконечно далек от всего этого. И в то же время он рос, мужал, а юность не привыкла цвести в одиночестве, он это чувствовал, да, сначала чувствовал, затем начал и понимать, однако оставался одиноким.
И вот появилась Мария. Янис знал ее еще до того, как поселился у Андрея, она посещала кружок, которым он руководил, была единственной девушкой из соседних хуторов, которую влекло социалистическое просвещение. Уже одно это привлекало к ней внимание, к тому же выделялась она красотой. Особенно хороши были волосы — пепельные, пушистые, они ниспадали до самых колен, до того густые, что Мария могла закутаться в них, как в покрывало. Обычно она заплетала волосы в толстую косу и укладывала вокруг головы. Словно корона вздымалась над белым лбом, отчего стройная высокая Мария казалась еще выше. И величественней. Недаром ее называли каральмейта[3].
Яниса сразу потянуло к ней. Ему казалось, что часами мог бы не сводить с нее глаз. Но именно поэтому не разрешал себе лишний раз глянуть в ее сторону. Как можно? Он руководитель кружка, он должен служить для всех примером, и вдруг — ухаживания, провожания…
А Мария чуть ли не с первой встречи влюбилась в него. Ей уже не давали прохода парни. Однако все они казались ей недалекими, сыпали одинаковые словечки, будто занимали их друг у друга, одни — более нахальные, другие — менее, но ухватки у всех схожие. Янис Судрабс не походил ни на кого. Он серьезный, умный, настоящий революционер. Но почему-то словно бы не замечает ее, ведь говорят, что она самая красивая во всей волости, а для него только член кружка. И бойкая, умевшая закрыть рот не одному болтуну, пресечь настойчивых ухажеров, Мария робела перед Янисом, была счастлива, если он давал ей поручение, а затем коротко спрашивал, как оно выполнено.