- Как это?
- Да вот так. Чуть не поседел из-за тебя нынче.
Дядька Василий легонько подтолкнул Боженку к двери и она, отворив её, тихонечко, почти на цыпочках, вошла. Она будет лапушкой. Она ведь не сделала ничего плохого, нет? Она только добралась сюда с хутора. И всё.
- Здрасте!
Перед Боженкой было что-то типа диспетчерской. Два стола с бумагами. За одним сухопарый суровый мужчина лет пятидесяти с короткой седой стрижкой. За другим - мужчина чуть помоложе, с круглым лицом и трёхдневной чёрной щетиной на подбородке. Невысокий, но широкий в плечах. Над столом первого чёрно-белый портрет мужчины в фуражке и с бородкой клинышком с острыми немного прищуренными глазами.
- А, пришла? Божена Рыльска, если не ошибаюсь.
- Ага... То есть "да". А откуда вы знаете?
- Ориентировка снизу пришла. Ты что, кукла, думаешь, мы с вашими связи не имеем?
- Ничего я не думаю! - чуть ли не выкрикнула Божена. Как он вообще смеет называть её куклой? Она же совершила подвиг, она...
- То-то и заметно. Сама-то дошла, а товарищ твой где? Алик Витухновский, так?
- Нет его...
-Как "нет"?
- Я... Я одна.... Я одна во всём виновата... - Боженка всхлипнула и слёзы сами собой вновь почему-то потекли из глаз.
- Ну, чего на девку набросился? - Поднялся из-за стола тот, что помоложе, с чёрной щетиной. - Видишь - совсем не в себе. Давай, Протасов, по существу с ней. Что делать-то теперь?
- Так Витухновский где? Не дошёл?
Боженнка, всхлипывая, кивнула. Чернявый, приобняв её за плечи, подвёл к стулу, стоящему тут же, усадил и дал стакан воды:
- Пей. Потом проводим в столовую. Там поешь.
- А...
- О вас нам уже доложили. Ещё вчера. Впрочем, мы вас ждали только к вечеру. Вы, видно, бодро так шли. Потому и под тюки попали. Знаешь Йозефа Каца? Скажи ему спасибо. Если б не он...
- А что если?
- А то, карантин у нас с вами. Чему вас в школе учат?
- А у нас нет школ... Только курсы по выживанию...
- Вот я и смотрю. Протасов, слышь, я теперь передам вниз, Кацу, телефонограмму?
- Передавай. Мол, дошла одна. Второй сорвался. Приняли, пристроим, берём на себя. Только давай живее. Потом тебе её вести. Мне ещё людей на маршруты ставить.
- Да не боись. Что, впервой что ли?
Черноволосый скрылся за дверью. Хмурые глаза Протасова вновь стали въедливо разглядывать Божену. Ей даже стало неуютно на мягком, вращающемся стуле.
- Ну, наконец, произнёс тот, когда молчание несколько затянулось, - Что тебя дёрнуло сюда-то идти?
- А посмотреть... - Божена подняла взгляд из-под курчавой чёлки.
- Посмотреть. Тут работать надо. Умеешь что?
- Подавальщицей на "трубе" была. Лазаю хорошо.
- Тут все лазают хорошо. Физику на каком уровне знаешь?
- Что?
Протасов вздохнул. Видимо навыки Божены слабо вдохновили его.
- Лазильщиков, понимаешь, у нас хватает. А вот квалифицированных физиков... Ладно, пойдёшь пока на сборку, с другими девчатами. Кто не работает, тот не ест, сама понимаешь. Вечером доучиваться будешь. Если способности есть - и до инженера поднимешься.
- Инженер - это выше, чем техник? - немного осмелев, задала Божена вопрос.
- Куда выше. Инженер - это тот, кто думает, как сделать лучше, чтобы всё работало. Поживёшь пока в общежитии. Выйдешь замуж - будет квартира.
- Опять "замуж"? Мне и у нас только про "рожать" твердили. - Вспыхнула девушка, разом забыв, где и с кем она беседует.
- Не хочешь - не рожай. Но без семьи - общежитие. Это у вас демографический кризис.
- Какой?
- Ну, людей мало. А строений много. Так? Каждый может хоть дом занимать...
- Ага...
- У нас иначе. Кстати, придётся тебе новую фамилию дать. А то ведь... Ну, потом объяснят. Выбирай, Зайцева, Лисина, Медведева.
- А от птицы можно? Ласточкина...
- Курицына. Ты уже налеталась. Шучу. Ласточкина, значит Ласточкина.
- А... почему карантин? - поняв, что вроде ничего уж совсем плохого не намечается, высказала Божена своё любопытство.
- Ваши почему-то считают, что мы заразны. Сейчас даже тебя назад не пустят. Нам рельсотроны приходится даже у вас не останавливать, дальше гнать. А могли бы и...
- Это трамваи?
- Когда-то там поезда ходили. Ну да ты ещё всё узнаешь. Ну а мы, тоже к вам сами не лезем. Всё надеемся, что одумаетесь. Есть же среди ваших вменяемые. Тот же Кац, например.
- Йозеф?
- Да. Самоучка, но мужик толковый.
- Да какой он мужик?! - хмыкнула Боженка. - Йозечка - он же лапуля.
Вошёл чернявый.
- Ну, я повёл её. Как её девчатам представить?
- Как Божену Ласточкину. Документы подготовлю и пришлю. Да, вы там только про этого... Витухновского, не сильно распространяйтесь. Ну да тебе Акулин даст указания по дороге. Начнёшь жизнь заново.
- Пойдём, - улыбаясь, позвал тот. - Переоденешься и - на кухню, обедать.
- А зачем переодеваться?
- Чтоб грязным тряпьём не светить.
Боженкка оглядела себя. Акулин был прав. И как она сразу не поняла? Всё же все мужчины одинаковы, всем приятно, когда девушка хорошо выглядит. И вообще - приключения только начинаются!
Она уже была совершенно спокойна.
- Я готова. Спасибо за всё, что для меня сделали, - улыбнулась она Протасову и кокетливо тряхнула каштановой гривой.
Жизнь начинала стремиться по новому руслу. Новая жизнь, неизвестная, странная, полная загадок, но это не пугало смелую девушку. Она снова была готова на подвиг.
<p>
</p>